Вошедшие потратили одну-две секунды для осмотра рядов мирно помигивающих сигнальных огней и продолжили обход. Но самое потрясающее было ещё впереди, в мощном силовом потоке, пока за пределами четырёхсот миллионов квадратных километров панелей, каждая из которых поглощала солнечное излучение. Всё сооружение находилось на орбите всего лишь в двух миллионах километров над фотосферой, где пылающий солнечный диск заполнял тридцать градусов небосвода. Один из вошедших был, очевидно, необычным посетителем, ибо зал с дисплеями не выходил у него из головы даже после того, как конструкция совершила головокружительный спуск в солнечное горнило, проскользив над гигантскими языками водородного пламени и огромными водоворотами солнечных пятен.
Итак, сигнал перегрузки никто не заметил. Но игнорирование людьми минимальных энергетических флюктуаций не было причиной для беспокойства. Обеспечение и запросы давно были зарегистрированы созданием, намного более квалифицированным и добросовестным, чем ненадёжные homo sapiens. Распределённая компьютерная сеть «Доминус» сразу же зарегистрировала объект, интенсивно вытягивающий энергию. Сигнал исходил от станции «Лабиринт», находившейся в двенадцати миллиардах километрах от Солнца. Менее чем за час энергетический запрос лабиринта возрос с коэффициентом 100. Как только информация прошла через компьютерную сеть, на экранах появился дополнительный световой сигнал. Использование энергии снова возросло, и снова с коэффициентом 100.
«Доминус» переключился на дополнительную силовую подпитку от находящихся на орбите комплексов, расположенных снаружи, возле Персефона. Резервные поступления превышали необходимые. Не было и намёка на аварию, ни одной мысли о бедствии. Но «Доминус» начал обычное расследование относительно причины увеличения запроса на энергию и предполагаемого пути её использования.
Так как с «Лабиринта» не поступало никаких ответов, «Доминус» ввел новые оперативные данные. Станция «Лабиринт» за последние двадцать четыре часа не подала ни звука по каналам связи. Она вращалась согласно модели используемой энергии, и сигнал указывал на то, что система «Звено Маттин» на станции «Лабиринт» была активизирована, хотя до сих пор и не использована ни по какому поводу, хотя бы для передачи сигнала.
По указанию «Доминуса» на главном контрольном дисплее штаба Цереры вспыхнул сигнал тревоги и были просканированы все исследовательские челноки вдали от Нептуна. Ближайшая высокоускоряющаяся ракета находилась почти в миллиарде километров от «Лабиринта» — семнадцать часов рутинной сотни скачков.
«Доминус» отправил исследовательский зонд всего за несколько секунд до того, как проблема впервые обратила на себя внимание людей. Дежурный техник на Церере отметила уставными значками конец рабочего дня, записала время, зарегистрировала оба возросших потока энергии и использование разведывательного корабля. Однако она не сделала пометок в рапорте по поводу использования энергии станцией «Лабиринт». Нарушение казалось слишком ничтожным, а мысли её были в другом месте. Смена заканчивалась через несколько минут, а после работы у неё было назначено свидание с новым предполагаемым партнёром. Она с нетерпением ждала этой встречи. В её планы на вечер не входило задерживаться на работе сверхурочно, вдалеке от наружной системы, для изучения мизерных силовых флюктуаций.
Её действия вполне согласовывались с размерами её ответственности. Позже она стала бы первым и единственным козлом отпущения, если бы такой козёл потребовался.
Когда утыканный антеннами исследовательский зонд был на полпути к станции «Лабиринт», потребность в энергии резко возросла. Поток увеличился ещё на два порядка и в итоге вознёс проблему на уровень первоочередных. «Доминус» отдал приказ о немедленном аварийном ускорении ракеты и начал передавать в память челнока информацию обо всех деталях структуры станции «Лабиринт».
Набиравшей скорость ракете было менее двух лет. Как аппарат класса «Т» она содержала новые логические схемы и целую уйму датчиков. Она нетерпеливо ждала, пока на расстоянии пяти миллионов километров от «Лабиринта» не смогла, наконец, уловить в своих радарах первое изображение. Неуклюжая станция выглядела как шероховатый шар, выщербленный входными шлюзами и усеянный узлами аппаратуры связи.