Удивительное свойство: мысли перебрасываются, как мосты, через годы, события, соединяя, казалось бы, несоединимое… Уже в Китае, в последних боях, в которых он участвовал, когда отразили «психическую атаку» белогвардейской бригады, принесли ему книгу из ранца убитого русского офицера. Книга была написана белым генералом, издана в Пекине и называлась «Сибирь, союзники и Колчак». Он с любопытством перелистал — и наткнулся на строки: «Советский «генерал» Блюхер — тоже из рабочих. О нем мы много раз слышали в пути. Крестьяне рассказывали, что всегда при трудных обстоятельствах красные говорили о Блюхере: «Он выручит», «Он нас не выдаст». И действительно выручил…» Любопытно! Так и говорили?.. Согревают душу такие признания, запомнившиеся и врагам.
Но почему сейчас он снова подумал о Китае?.. Наверное, потому, что для него две гражданские войны связаны собственной его судьбой и предопределили нынешний его путь. Случайность? В общем-то, да, однако есть в этой случайности своя закономерность. Во всяком случае, теперь-то очевидно, что не напрасными оказались три его года, отданные Китаю…
Две недели назад его вызвали на Реввоенсовет. Открывая заседание, Ворошилов сказал: «Как вы знаете, товарищи, член РВС Буденный, инспектировавший зимой войска Сибирского округа, пришел к выводу, что штаб СибВО, находящийся в Чите, не в состоянии оперативно руководить частями, дислоцированными от него за тысячи километров, на Дальнем Востоке, в Приамурье и Приморье. Семен Михайлович внес предложение о создании в том районе отдельной армии, непосредственно подчиненной центру. Мы всесторонне обсудили это предложение и на РВС, и в правительстве. Последние события на советско-китайской границе подтверждают: такую армию не только целесообразно, но и необходимо срочно создать». У Василия Константиновича екнуло сердце. «Реввоенсовет предварительно обсуждал, кого назначить командующим новой армией. Есть мнение — товарища Блюхера. Он успешно работал на Дальнем Востоке в качестве военного министра и главкома ДВР, а затем выполнял ответственное поручение Реввоенсовета в Китае».
Вот так и замкнулось прошлое с настоящим…
На следующий день после заседания Реввоенсовета Блюхера принял Сталин. Василий Константинович впервые оказался в кабинете Генерального секретаря — прежде доводилось видеть его лишь на трибуне Мавзолея во время парадов и в президиумах пленумов и конференций.
«Товарищ Ворошилов сказал: «Если на Дальний Восток послать Блюхера, там можно будет иметь войск на один корпус меньше». Политбюро согласно с таким мнением товарища Ворошилова…» Сталин говорил негромко, монотонно. Сама манера его речи придавала словам стиль тщательно сформулированного текста, будто он читал по написанному. «Захват белокитайцами и белогвардейцами КВЖД, сосредоточение крупных сил по ту сторону советской границы, непрерывные нарушения наших рубежей на всем протяжении от Забайкалья до Владивостока вызывают законное возмущение советского народа. Новая армия призвана стать передовым отрядом наших Вооруженных Сил на берегах Амура и берегах Тихого океана».
Лицо Сталина — не такое, как на портретах, не ретушированное, — могло показаться обычным: под густой, уже в проседи, шевелюрой — низкий лоб; густые, неровно стриженные усы, прикрывающие губы, по краям усы рыжеватые, обкуренные; лоб, щеки, подбородок изрыты оспой — две глубокие оспины над правой бровью и две — на крутом подбородке… Но эта обычность контрастировала с блеском проницательных, изучающих глаз, с резко вырезанными, свидетельствующими о темпераменте, крыльями крупного носа. Но более всего контрастировала с значительностью, окончательностью слов, которые произносил он — Генеральный секретарь, вождь партии и государства: «Новая армия будет находиться на особом положении. Это положение определяется тремя моментами. Первый — отдаленность территории Дальнего Востока от центральных районов страны. Поэтому на новую армию будут возложены функции военного округа. Второй момент — новая армия призвана помочь населению в освоении края в хозяйственном отношении, в развертывании социалистического строительства. Наконец, третий и главный момент: она должна обеспечить безопасность дальневосточных границ Советской страны».