Концентрировалась внушительная сила. Хотя подготовка у части артиллерийских офицеров слаба: как оказалось, они умеют вести огонь только с открытых позиций, об угломере, буссоли, стереотрубе понятия не имеют. Он не придирался. Докладывая Дитерихсу, умышленно завысил оценки.
— Не пора ли, подполковник, на регулярную службу?
— Не испытываю желания идти под команду этих, — сделал ударение он голосом, полным презрения, на последнем слове.
— Парижская отрыжка, — нацелил на него монокль генерал. — Неважно, под чьей командой служить, важно — во имя какой цели. В данный момент в русских частях артиллерия имеется только в дивизии генерала Нечаева. У него же — пять бронепоездов. Артиллеристов там достаточно. Вскоре начнем получать пушки и для других формирований, полковник Такахаси обещал. Хорошо, пока считайте себя в резерве.
Теперь Антон сожалел, что поспешил с отказом. Будет ли Дитерихс привлекать его и впредь для инспекционных поездок? Как ему самому подобраться к Сунгарийской флотилии?..
Между тем белогвардейцы «осваивали» Китайско-Восточную железную дорогу. Уже до сотни высокочинных эмигрантов заняли кабинеты в управлении КВЖД. Опасаясь все же, что их нынешнее пиршество может закончиться горьким похмельем, белогвардейцы, не теряя времени, начали растаскивать все, что только возможно, начиная от вентиляторов и ковров в кабинетах, до строительных материалов на складах дороги. На харбинскую толкучку хлынули изделия с имущественными знаками «КВЖД». И сама дорога день ото дня работала все хуже: нарушения расписания; выход из строя систем сигнализации; порча железнодорожного полотна; крушения поездов…
Антон, ища подходы к решению новой задачи, собирал любые сведения о флотилии. Он уже знал: главная ее база и штаб находятся в городе Фугдин, далеко вниз по течению реки, в восьми десятках верст от впадения Сунгари в Амур; оперативная же база — в городе Лахасусу, почти в самом устье реки. Путко мог бы найти благовидный предлог для поездки по делам фирмы: Фугдин был довольно большим, на сорок тысяч жителей, уездным центром, с десятками самых различных предприятий, с отделениями фирм и конторами банков. Лахасусу хоть и гораздо меньше, но тоже достаточно крупный торговый город. Предварительно, чтобы безобиднее выглядела его вылазка, он послал и туда, и туда Костырева-Карачинского. Но он понимал: посещение тех мест в ипостаси торговца мало что даст. Корабли, конечно же, находятся вне города, скорее всего у особых причалов, а то и в протоках, коими изобилует эта равнинная река, уступающая по величине в этом бассейне только Зее и Уссури.
Дни шли, а зацепки все не было. Антон понимал: сроки поджимают его. Если командование флотилии что-то замышляет, то попытается осуществить свой замысел в ближайшее время. Путко изучил метеорологические сведения по району Сунгари. Для сухопутных войск они большого значения не имели. А вот для флота… В октябре уже обычными становились ночные заморозки, могло быть похолодание даже до минус пятнадцати градусов, в первых числах ноября начинался ледоход, а шуга появлялась и раньше. В ноябре реку уже прочно закует лед — и до весны полученное Антоном задание утратит всякое значение. Как подобраться?.. Подсказать Дитерихсу?.. Но как подвести его к мыслям о флотилии?..
И на этот раз везение сопутствовало разведчику. Генерал вызвал его сам. В кабинете сидел невысокий китаец в мундире, с генеральскими звездочками в петлицах. Несколько офицеров почтительно стояли за его креслом.
— Познакомьтесь, подполковник. Адмирал Шен.
Путко пригляделся: в петлицах чжансюэляновца — якорьки.
— Мне доложили, что вы служили на флоте. Черное море? Бизерта?
«Мульча не оставляет без внимания, — подумал Антон, отвешивая молчаливый поклон. — Можно ли было предположить, когда разрабатывали легенду, что пригодится такая деталь? Хотя наверняка, ставя задание, Старик учел теперь как раз и это».