От всего этого у меня такое настроение, что я сочинил много новых стихов, так и сыплются они из меня, поэтому меня определили в моркоры не только нашего флотского «Аврала», а всей главной печатной газеты армии «Тревога». Но лучше я тебе такое напишу, какое как песня, мы его поем, когда маршируем по суше:
Только это не я сочинил, а неизвестно кто. Но все равно хорошо за душу берет и показывает на наше настроение момента, когда мы с засученными рукавами готовим свои родные броненосцы к отпору китвоенщине и белобандитам.
Очень даже хорошо, что ты, брат Федор, будешь курсантом, а потом младшим командиром. Ежели меня пошлют в Кронштадт, то я стану средним командиром, потом ты меня тоже будешь догонять и мы оба будем красные командиры Флота и Армии РККА. Вот тогда как приедем на пару в Ладыши, так вся деревня глаза выпучит и ахнет, какие мы Арефьевы! Так что ты тоже взял курс правильный, у нас говорят: «Ясно вижу!»
А жене Анне я отписал строгое письмо про хлебозаготовки, утайку хлеба, про колхоз и про батю тоже, какая она бессовестная, что он лежал больной и голодный-холодный, а она даже не приходила к своему свекору. Ежели мы такие разные характеры и целимся в разные мишени, то можем и развенчаться как классово несоответственные элементы, тем более поповское венчанье для меня теперь ноль недействительный. Об этом я не писал, но думаю и буду решать, такая во мне накипает злость на тухлый ихний евсеевский быт. Разве сравнить, как здесь! Как тут все охвачены одним желанием, и не только бойцы и командиры, но гражданское население и даже дети и девчата.
Хотел бы глазом глянуть на твоего Тунеядца, так ты его расписал всего. Не знаю, как у вас, а у нас тут начинается предзимье, леса как пожар, золотая осень с синим небом, красотища такая, что аж сердце колотится.
С тем остаюсь, твой родной брат-краснофлотец
Глава одиннадцатая
Вместе с начальником штаба и командующим флотилией командарм выехал вдоль Амура, вверх по течению реки, к устью Сунгари.
Дорога вела по перелескам, сквозь заросли ивы и тальника. Настоящего леса здесь не было, только в балках, словно бы прячась перед атакой, толпились тонкоствольные деревца. К их ветвям уже липла паутина осени, березки стояли в золоте, осины сеяли в сухую траву жухлые листья.
Блюхер знал: на той стороне вдоль границы заканчивает сосредоточение трехсоттысячная Мукденская армия. Плюс к ней — до семидесяти тысяч в белогвардейских бандах. Группировка носит наступательный характер. Основные силы накапливаются на трех стратегических направлениях: вдоль западного участка КВЖД, по линии Хайлар — станция Маньчжурия южней Благовещенска; на самом восточном участке советско-китайской границы — в районе Турьего Рога в Приморье и посредине, в устье реки Сунгари, в достаточной близости от Хабаровска, на наиболее удобном подходе к Транссибирской магистрали. По численности чжансюэляновские войска впятеро превосходят ОДВА. Наряду с военными приготовлениями и вооруженными провокациями на самой границе началась усиленная обработка общественного мнения: китайские и белогвардейские газеты на разные лады превозносят силы маньчжурской армии, восхваляют ее командование, особенно славословят командующего Сунгарийской флотилией адмирала Шена; одновременно с этим расписывают слабосилье ОДВА, низкую боеспособность Дальневосточной флотилии. Такая массированная подготовка тоже весьма многозначительна.
На каком из трех направлений ждать первого удара?.. Анализ обстановки показывал: из устья Сунгари. У впадения этой реки в Амур находилась одна из сильнейших чжансюэляновских крепостей — Лахасусу с гарнизоном в двадцать две тысячи солдат, оперативная база флота адмирала Шена; именно здесь, по достоверным сведениям, уже закончены приготовления к боевым действиям, и сюда ныне направляются из верховьев реки военные корабли. Они сосредоточиваются в устье Сунгари.