— А нам было некогда, — прервала его Эмбер. — Мы так развлекались! Давненько я так не отрывалась! Родители Винтеров приготовили сюрприз, а потом…
— Алекса, ты закончила с рубашкой? — спокойно спросил от стола Карей.
В гостиной наступила мёртвая тишина, не считая смешливого шепотка девочек, которые не обращали внимания на старших, увлечённо занятые «выбором» вещей из модных журналов. Алекса, чуть улыбаясь, откликнулась:
— Сейчас! Немного осталось!
После этого вопроса Карея она окончательно успокоилась.
А Эмбер как-то скомканно поздоровалась с ним — от двери в гостиную что-то промямлил Мэтти, и они оба ушли куда-то из помещения. А через некоторое время Мэтти снова заглянул в гостиную: он заранее обещал развезти подружек сестёр по домам. Те быстро собрались и распрощались.
Карей взглянул на Алексу. Она опустила глаза и снова улыбнулась. Горячая благодарность — вот что она сейчас ощущала к парню. Теперь Эмбер не сможет позлорадствовать, что не просто увела Мэтти, но и над тем, что Алекса не нашла равноценную ему замену. Додумавшись до последнего, Алекса перестала улыбаться. Она… нехорошо думает. Как о соревновании, кто лучше мужчину себе найдёт. И при чём тут злорадство? Ведь она ещё, в сущности, не знает.
Подложив под голову снова заснувшей Венди «думку», Алекса осторожно, чтобы не разбудить девочку, встала и подошла к Карею. Тот поднялся, и она помогла ему надеть рубаху. Странно. Довольно интимный момент в общении между мужчиной и женщиной. Она зашила ему рубаху, но почему Алекса, поневоле касаясь мужского тела, чувствует себя совсем не как заинтересованная им? Ведь Карей завидный… парень. Мельком она помнит, что он богат, несмотря на разорванную рубаху. Почему же она ничего не чувствует к нему, кроме благодарности?
Люк забыл обо всём на свете, азартно играя, и не обращал на них внимания.
— Мы поняли, как это делается, — объяснил Карей. — Теперь я пойду.
— Я провожу, — сказала Алекса.
Прихватив зонт — на улице шёл уже довольно сильный дождь, они вышли и побежали по дорожке. Потом она держала зонт, пока он открывал машину. Но, прежде чем сесть, Карей открыл дверцу к заднему сиденью и предложил:
— Пожалуйста, сядь на пару минут. Разговор есть.
Алекса сложила зонт и юркнула в машину. Парень уселся рядом. Помолчал, будто мысленно что-то прикидывая.
— Ты часто ходишь на вечера?
— Нет. Очень редко.
— Почему?
— Ну… Мне неинтересно на них.
— А почему была сегодня?
— … Мэтти пригласил.
Не обращая внимания на её заминку, Карей деловито сказал:
— Если приглашу я, придёшь? Точней, если я приглашу и заеду за тобой, согласишься прийти? Вечер будет через три дня.
— Как-то неожиданно, — пробормотала Алекса.
— В общем, я заезжаю, а то будешь слишком долго думать. А к этому времени уж додумаешься, — заявил Карей и поднялся с сиденья, пропуская её и тем самым недвусмысленно давая понять, что вот-вот уедет. И уехал.
А девушка вернулась в дом. Отнесла Венди в её комнату, умыла, раздела, уложила спать. Разбудила уснувшего за игрой Люка, помогла ему собрать все свои игрушки и отнести на второй этаж, проследила, чтобы он тоже почистил зубы перед сном. Затем прогнала готовиться ко сну Дэйзи и Джесмин. Затем, предупредив, что заглянет в их комнаты удостовериться, что они спят, вернулась в гостиную, собрала остатки угощения и унесла посуду на кухню.
За мытьём посуды, как всегда, пришли странные мысли.
Она лишилась друга. Мэтти теперь для неё человек, который страстно целовался с другой. И эта другая — её собственная сестра.
С этой стороны — пустота.
С другой — тайна. Карей не заинтересован в ней, как в подруге. Так зачем она ему?
Но вскоре хозяйственные дела потребовали от неё большего внимания. Закончив с мытьём посуды, Алекса быстро просмотрела продукты. Благодаря Люку (не было бы счастья, да несчастье помогло), сегодня она не только напекла кексов. В холодильнике стояла кастрюля с супом, которого, по её прикидкам, должно хватить на три дня обедов. Кексы она припрятала: на сегодня и так умяли предостаточно. Кашу с утра варить не надо будет. В холодильнике остались кусочки ветчины и сыров. Надо мелко всё покрошить, чем она и займётся сейчас, а утром останется лишь высыпать всё это в сковороду и залить взбитыми яйцами — и будет вкусная заготовка для бутербродов. Венди, конечно, такого не получит. Для неё-то Алекса кашу сварит. И девушка принялась резать будущую заготовку для бутербродов.
Только вывалила всё в одну миску, как в кухне появилась Эмбер.
— Зря ты так рано ушла! — Сестра зевнула и рассмеялась. — Было так весело! Я натанцевалась, насмеялась…
— … нацеловалась, — в тон подсказала Алекса.
Эмбер замерла, подозрительно вглядываясь в младшую сестру. Потом присела на табурет между холодильником и разделочным столом.
— Ты… видела?
— Видела.
Сестра сразу осунулась. Посмотрела исподлобья.
— Я тебя сильно обидела, да? Но ведь и ты быстро нашла замену Мэтти! — чуть не со слезами защищалась Эмбер.
Алекса даже смогла усмехнуться.
— Это я как-нибудь переживу. Эмбер… А ты давно? С Мэтти?
— Да нет, — словно сама себе удивляясь, пробормотала сестра. — Он мне, конечно, нравился (Алекса снова усмехнулась: теперь и она начала вспоминать знаки невольного расположения Эмбер к Мэтти… У, курица слепая!). Но чтобы вот так, как сегодня… Я как-то сама не ожидала.
— Прости моё любопытство, Эмбер. А с чего сегодня всё началось?
— Я даже не знаю… Ты правда хочешь это знать? Мы потанцевали, а потом пошли гулять, зашли в какую-то комнату. Мэтти сказал мне какой-то комплимент, а я сказала, что он очень милый, и в благодарность поцеловала его. Но, Алекса, я поцеловала его в щеку! Честно! А он как будто с цепи сорвался! Алекса, клянусь, я не думала, что он будет так… И… — Сестра закусила губу. — Прости, Алекса, но мне это понравилось.
«А потом очень вовремя за моей спиной появился Карей», — мысленно закончила картинку Алекса. Подумала немного и спросила:
— Эмбер, ты пила на вечере?
— Только шампанское.
— Тогда выпей пару таблеток активированного угля — и ложись спать. Завтра вставать рано. Поговорим чуть позже. Если поговорим.
Пока старшая сестра, успокоенная не слишком яркой реакцией младшей на её предательство, предпочитала не думать о происшествии и искала упаковку активированного угля: ей хватало бокала шампанского, чтобы потом мучиться бессонницей всю ночь, — Алекса безжалостно накрыла ладонью стакан с кипячёной водой, посылая на воду простейшее заклинание: «Очень хочу спать!» И затем подала стакан сестре. Та выпила и, всё-таки неловко пожелав ей спокойной ночи, вышла из кухни.
Выждав немного, Алекса поднялась на второй этаж. Сначала заглянула к Люку. Тот спал крепчайшим сном. Девушка осторожно пригляделась к его лбу. След от треснувшей кожи чуть остался, но выглядел уже не так страшно, как утром. Алекса ещё раз дотронулась до раны, невесомо погладила её, шепча привычную формулу исцеляющего заклинания, а затем встала с корточек и вышла.
Сёстры спали. Девушка только поправила одеяла на них, улыбаясь: у этих на сегодня тоже впечатлений хватает!
Венди давно и глубоко спала, и Алекса даже немного позавидовала ей.
Прежде чем войти к Эмбер, Алекса приложила ладони к двери в её комнату и послала импульс-бумеранг. Тот вернулся назад, сообщая, что входить можно. Сестра спит. Девушка проскользнула в комнату. Здесь, в отличие от комнат младших, настенные бра-ночники не горели. Но в комнату вливался свет уличного фонаря.
Бесшумно подойдя к кровати, Алекса погладила пространство над головой спящей.
— Спи глубоко… — прошелестело в комнате.
Затем девушка присела на корточки перед кроватью, внимательно вглядываясь в пространство вокруг сестры.
Способности к магии как способности к живописи или к музыке. Они или есть, или их можно развить. Потерянные Эмбер способности тоже можно было восстановить. Но старшей сестре было лень это делать. Зато Мэтти заканчивал университет — факультет колдунов, то есть изучал универсальный курс. Почти как у Алексы — только она ещё и специализацию целительства выбрала.