========== Обещай вернуться ==========
Комментарий к Обещай вернуться
ВНИМАНИЕ!
В фанфике присутствует смерть персонажа. Автор предпочел не уточнять предупреждение, чтобы сохранить интригу.
Молодой главный врач Луи Томлинсон только закончил обход, поменял повязки раненым солдатам, дал им нужные лекарства и снотворное, вколол обезболивающее и вернулся обратно на свой пост. Он устало опустился на стул и продолжил закручивать выстиранные и высушенные бинты. Он мечтал, чтобы все это поскорее закончилось, но с каждым днем было все хуже и хуже. Война становилась беспощаднее, раненых, обожженных и контуженных каждую ночь прибывало все больше, что мест практически не оставалось. Тех солдат, кто уже шел на поправку, тут же отпускали, их койки занимали новые, но больше всего было трупов, которых выносили десятками в течение всего дня.
Луи забыл, когда последний раз спал, и был рад даже одному свободному часу, когда мог положить тяжелую голову на руки, облокотившись на стол, и немного вздремнуть. Он мечтал о покое, который мог только сниться, но даже там видел огни оружия, взрывы гранат и поля, усыпанные искалеченными людьми и трупами.
Он прислушался, нет ли шума за окном или в коридоре, и выдохнул, надеясь, что эта ночь будет спокойной и им не придется срочно оперировать еще одного подорванного на мине мужчину, как это было вчера. В госпитале царила мертвая тишина, не слышно было даже дыхания спящих солдат. Ему порой казалось, что он один из немногих живых людей в этом месте, считая медсестер, врачей и носильщиков, которыми были либо они же сами, либо практически недееспособные люди. Все остальные уходили спасать человечество от страшнейшего врага.
Убрав бинты в коробочку, Луи проверил, сколько еще осталось антибиотиков, обезболивающего, снотворного и спирта, чтобы утром попросить выслать им еще партию. Иногда ему казалось, что лекарства им поставляли чуть ли не каждый день, потому что их было катастрофически мало, приходилось иногда экономить, что было чревато последствиями. Но никто ничем помочь не мог.
Еще раз сделав обход, чтобы убедиться, что никому не нужна помощь, Томлинсон позволил себе прилечь на своем рабочем месте, всего на несколько минут закрыть глаза, чтобы усталость и головная боль прошли, хотя иногда казалось, что они переросли в хронические. Щекой он чувствовал шершавый, облупившийся стол, и он был для него мягче, чем перьевые подушки, а о том, чтобы лечь в постель, и речи идти не могло. Ему порой казалось, что отдохнуть он сможет только на том свете, что осуществиться могло в любую секунду. Над ними часто пролетали фашистские самолеты, и Луи молился, чтобы ничего не произошло.
В эту ночь Луи ничего не снилось. Он отключился тут же, как закрыл глаза, — сказались постоянные напряжение и волнение. И проснулся он от того, что кто-то дергал его за плечо и настойчиво звал по имени.
— Луи, ну же, Лу, — причитала Мари, двадцатилетняя девушка, которая спокойно меняла повязки и обрабатывала раны солдатам, на чьем теле не осталось практически ни одного живого участка, только почерневшая и покрытая волдырями обгоревшая кожа.
— Я не спал, — тут же открыл глаза юноша и сонно потер их. Он знал, что спать ему ни в коем случае нельзя, и сильно боялся, что его застанут за этим делом. И был благодарен Богу, что это была всего лишь Мари. Это была милая девушка, довольно смышленая для своего столь юного возраста. Она была ему как сестра и заменяла погибшую в начале войны семью.
— Тут еще одного привезли. Точнее, его донес товарищ. Пойдем осмотрим.
Луи кивнул и тут же встал, почувствовав, как на несколько секунд потемнело в глазах и как закружилась голова. Он тут же оперся руками о стол и, когда стало лучше, поспешил за девушкой.
Они дошли до койки, которая еще полчаса назад пустовала, а теперь была вся залита кровью. На ней лежал молодой парень, не старше самого Луи, может, немного моложе, с оторванными конечностями. Сил кричать от невыносимой боли уже не было, поэтому он тихо стонал, облизывая сухие губы. Рядом с ним стоял его товарищ. Это был высокий молодой мужчина, который казался Томлинсону взрослее, чем он есть на самом деле, но война заставляла стареть даже детей. Солдат тут же встал, выпрямил спину и отдал честь фельдшерам. Он был на полторы головы выше Луи, шире в плечах почти в два раза и намного сильнее.
— Сержант Стайлс! — отчеканил молодой человек, отчего Луи даже вздрогнул, когда встретился с его зелеными глазами. Он тут же отвел взгляд, посмотрев на искалеченного солдата, ногтем ковыряя потрепанную тетрадь.
— Можно не так официально, — тихо сказал ему Луи, все еще не поднимая головы. — Сядьте.
И молодой человек кивнул, вновь опустившись на стул рядом с другом.
— Имя солдата, — попросил Луи, постукивая по бумаге огрызком карандаша.
— Найл Хоран, Ирландия, Маллингар, — четко произнес Стайлс, словно не первый раз заполнял ведомости в госпиталях.
Томлинсон быстро записал данные и тут же умчался за дополнительными бинтами и обезболивающим, потому что то, что захватили они с Мари в спешке, было мало для молодого ирландца.
Когда Луи вернулся, девушка уже промыла раны и только прикладывала ко лбу парня ледяную мокрую тряпку, вытирая кровь, пыль и пот с его лица. Она гладила его по голове и что-то тихо напевала, другой же солдат, уступив медсестре стул, сидел на полу, облокотившись спиной на ножки кровати.
— Отойдите, — попросил юноша, обходя солдата и подходя ближе к раненому. На столике он разложил аптечку, облил руки спиртом и сосчитал до трех, собираясь с мыслями.
— Я могу чем-нибудь помочь? — отвлек его Стайлс, стоявший за спиной, и Луи вздрогнул. Он повернулся и вновь посмотрел в его зеленые глаза, тяжело сглотнув.
— Будете его держать. Только крепко, чтобы он не дергался.
— Есть. — И солдат тут же закатал рукава формы, оголяя темные загорелые руки. Он на секунду замялся, не зная, за что можно держать, потому что вид умирающего товарища выбил его из привычной колеи. Но Луи четко и спокойно показал ему, где можно придерживать, чтобы не сделать еще хуже, и молодой человек послушался.
Хоран впервые за все время закричал, даже находясь без памяти, когда Томлинсон промывал раны спиртом. На него было страшно смотреть: колтуны, оставшиеся от некогда сильных рук и ног, пугали, но Луи видел и куда более страшные картины, так что с серьезным лицом забинтовывал раны, ловко перебирая руками, делая это быстро и аккуратно. Единственное, что выдавало его волнение, это пот на висках и над верхней губой, когда в помещении было не так уж и жарко.
— Я вколю ему двойную дозу обезболивающего, — сообщил Стайлсу врач, отворачиваясь обратно к столику и вскрывая ампулу с лекарством.
— А разве так можно? — спросил солдат, продолжая стоять рядом с другом, иногда поглядывая на сутулого юношу.
— За редким исключением. Вашему другу повезет, если он доживет до рассвета, так пусть лучше он не будет мучиться.
Стайлс промолчал, продолжая наблюдать за молодым врачом, который сделал Найлу укол антибиотиков, а девушка вновь положила ему на лоб холодную мокрую тряпку.
Луи тихо собрал аптечку и, захватив журнал, собрался вернуться на свое место, но внимание привлекло кровавое пятно на форме Стайлса, которое он поначалу не видел. Одежда в районе груди справа была немного порвана, и там ткань потемнела. Юноша нахмурился.
— Вы ранены? Вам тоже требуется помощь?
Солдат дернулся и тут же посмотрел на себя. Он выглядел так, как будто не чувствовал боли или совершенно забыл о ранении.
— Ах, ерунда. Само заживет, — улыбнулся он, словно не хотел тревожить и без того уставшего врача.
— Если вы все равно в госпитале, не лучше ли сделать это сейчас, пока не пошло заражение? — вскинул бровями Луи, и молодой человек с ним согласился. — Пойдемте, вам не требуется койка, я обработаю раны на посту.