— «Да. Один студент пытался, но у него не вышло». — «Не плачь, большой боли не будет». Когда она стала женщиной, я не терзал ее, а быстро кончил на живот. «Не бойся, не забеременеешь».
В машине, перед тем, как тронуться, я достал зеленую банкноту: «Это для бедной студентки. Бери, бери, знаю, все студенты бедные, потому что молодые». «Спасибо, — тихо сказала она, — за это и за то». — «И тебе спасибо. Я довезу тебя до дома». Это было мое последнее приключение с молодой порослью, эта была последняя (как я шучу) из одиннадцати тысяч девственниц.[4]
Через год я встретил Гину, и уже никогда и ни с кем не ездил обедать и никого не угощал кофе с печеньем. Только мою Великолюбимую Светоносную Женщину. При нашей первой близости я спросил ее: «Ты знаешь, что твои глаза в момент оргазма становятся зелеными?» — «Нет, никто не говорил мне об этом. Если это так, то потому, что люблю тебя сильно, как никого в жизни». И уже двадцать лет мы живем в чудной гармонии. Наша жизнь счастливая и полна нашими чувствами друг к другу. Мы никогда не бываем в плохом настроении, даже если что-то случается неприятное с техникой (я называю техникой все сотворенное человеком: дом, яхту, машину, компьютер и тому подобное). Мы любим людей и никогда не чувствуем их неприязни. Мы не богаты, славабогу, но и не нищие, живем скромно, особенно с тех пор, как «поселились» на яхте (уже 12 лет!), нам хватает 300–400 долларов в месяц. Мы долго искали друг друга, порой спотыкались в тумане и мгле. Гина у меня — третья жена, я у Гины тоже третий. Но счастливым человек хочет быть всегда — и в молодости, и в зрелые годы. А чтобы иметь счастливую семейную жизнь, надо уметь любить, надо каждый день влюбляться друг в друга. Мужчины, брейтесь не только утром, но и всякий раз, когда идете с женщиной в постель. Дарите любимой цветы. Ведь людей не любят за просто так, любят за что-то хорошее, за что-то необычное. Первый наш День Рождения на яхте (Гина родилась 19, а я — 20 февраля) мы встретили в порту Сантандер — северная Испания. Марина (яхт-клуб), где мы стояли, была далеко от города, полтора километра нужно шагать только до автобусной остановки. Поэтому мы редко ездили в центр. За день до нашего «Рождества» я хотел было отправиться за цветами, но Гина запротестовала. Ну ладно.
Я оделся потеплее и пошел «изучать» прилегающие к марине земли. Хоть и была зима, но испанская, везде зеленела трава, а под кустами, где было теплее, я обнаружил разнообразные скромные цветы, из которых собрал маленький букетик. На следующее утро я вручил его Любимой Женщине. Она даже прослезилась. Позже Гина нашла в букетике пятнадцать разных цветков, включая клевер.
НАТАША
С Наташей Платоновой мы познакомились в Друскининкайском санатории (Литва). Она только что защитила кандидатскую, и муж Наташи, уже кандидат наук, подарил ей путевку. Жила она в одной комнате с Ниной, молодой женщиной-инженером из Комсомольска-на-Амуре. В столовой меня посадили к ним за столик, обе внимательно и с определенным интересом посмотрели на меня: я был в приемлемом для них возрасте, лет на 10–15 старше. Нина показалась мне более общительной (если сказать по-мужски — более доступной), чем молодая кандидат наук, державшаяся чуть прохладнее. Поначалу мы с Ниной ходили на прогулки, иногда с нами рядом шла Наташа. У Нины заканчивался санаторный срок. Только в последний день она решилась на близость. Что греха таить, замужняя или незамужняя женщина мечтает в санатории переспать с мужчиной, когда будет еще такой шанс (в родном городе работа, семья, муж). Желание это естественное, и не нужно называть женщин блядями, хотя слово «блядь» в своей основе ничего плохого не несет, просто характеризует здоровую от природы женщину, любящую наслаждения, без которых жизнь была бы пресной. А во всем, включая секс, нужно немножко разнообразия, ибо чем больше мы познаем, тем более умелыми становимся. Нина прислала мне из далекого Комсомольска два очень теплых (я бы назвал их любовными, интимными) письма. «Без тебя санаторий не оставил бы никакой памяти», — призналась она.
После отъезда Нины мы с Наташей свободное от процедур время стали проводить вместе. Иногда ходили в кино. И тут мне подфартило: мужчина, живший со мной в «каюте», уехал, я стал «хозяином» комнаты. Пригласил Наташу вечером к себе, она, интеллигентная женщина, не стала играть в недотрогу, разделась и легла в кровать. «Первый раз я изменяю мужу». — «Ничего страшного, он тоже однажды сделает это, если уже не сделал». (Я был немного циником.) Наташа в постели была любопытна, ей нравились мои изощренные и необычные для нее ласки, неизведанные с мужем, но с оргазмом была проблема. «Вот когда мастурбирую, получаю яркое, хорошее удовольствие, а с мужем… Приятно, но хочется большего». (У них уже пятилетний сын.) Она с «академической» выкладкой говорила о вагинальном и клиторальном оргазме. «Запомни, — сказал я ей, — все оргазмы только от стимуляции клитора и его “окрестностей”».
4
Когда-то Магеллан нарек мыс на входе в пролив, носящий его имя, мысом Одиннадцати тысяч девственниц. Миф об этих девушках, сочиненный иудейско-христианской церковью, долго бытовал, и в святцах был даже день, посвященный девственницам. Сейчас мыс называется просто: Вирхенес — Девственница, чтобы моряки не задавали вопрос: «А где он взял столько?»