Я нажал «отправить» и закусил нижнюю губу.
«Я целый час смотрю на подушку и пытаюсь разглядеть в темноте черты твоего лица... Я на верном пути к безумию. Но я не против, если это поможет мне видеть тебя».
Мой взгляд напряженно впивался в телефон, пока экран не потух. Выдохнув с шумом безнадежность, я превратился в пружину, когда ощутил короткую вибрацию в руке, сигнализирующую о полученном сообщении.
«Привет. Мне тоже не спится».
О боги. Я был самым счастливым мужчиной в мире.
Она ответила мне.
Я ощутил, как воздух стал густым и тяжелым, я больше не мог с легкостью вдыхать его. Мое дыхание участилось и стало поверхностным. Значительно и резко поднялась температура, а буквально несколько секунд спустя после того, как я прочел сообщение Наоми, мое тело начало пылать с адской силой. Сердце отчаянно колотилось в тесной грудной клетке. Оно рвалось наружу. Каждой клеточкой стремилось в Индианаполис, к девушке, которую я любил больше своей жизни.
Я набирал случайный набор слов, первых пришедших в голову, и стирал. И снова что-то печатал, и вновь удалял. Я потратил на блуждание по замкнутому кругу нерешительности и растерянности около десяти минут.
Затем мне пришло еще одно сообщение.
«И я не могу привыкнуть к тому, что тебя нет рядом, когда я открываю глаза... когда я засыпаю... Думаю, что тоже схожу с ума...».
Я точно не сплю?
Я зажмурил глаза, широко улыбаясь, словно мальчишка. Значило ли это, что между нами все в порядке? Что в скором времени она вернется, и будет, как прежде? Она пришла в себя? Успокоилась? Разобралась в своих чувствах? Я безумно хотел узнать об этом, но боялся отпугнуть ее давлением.
«Я скучаю по твоим губам, в которые каждое утро впивался жгучим долгим поцелуем» — написал ей.
Наоми не заставила долго ждать.
«Находиться вдали тебя — самая мучительная вещь, Зак Роджерс. Я безумно хочу обнять тебя».
«Только обнять?» — парировал я, предвкушая грандиозное продолжение переписки.
Я представил, как сейчас она закатила глаза и усмехнулась, уловив подтекст. Мое сознание воссоздало образ ее смущено рдеющих щек и сияющих черных глаз.
«Не только...» — ответила Наоми.
«Что ты еще хочешь?».
«Поцеловать тебя».
«А еще?».
«Зак...».
Я вообразил, что она произнесла мое имя со стоном, испытывая возбуждающее томление внизу живота.
«Я мечтаю исследовать каждый сантиметр твоего идеального тела. Неторопливо ласкать твою грудь, спускаясь губами ниже, к животу. Хочу касаться твоей бархатистой кожи и слышать, как ты приглушенно вздыхаешь, пытаясь сдерживать себя».
«Прекрати, прошу…».
«Поздно. На мгновение, представив тебя обнаженную, я больше не могу контролировать себя. Я хочу тебя. Чертовски сильно хочу. Хочу чувствовать свой член внутри тебя, кусать твои губы и тонуть в твоих хриплых стонах. Малышка, я бы все сейчас отдал, чтобы ты была здесь, рядом со мной, сгорающая от моих прикосновений. Я бы заставил тебя кричать мое имя всю ночь».
«Господи, сейчас не лучшее время. Джесс осталась ночевать у меня, я чуть не разбудила ее, потому что застонала. Что ты творишь со мной?».
О, да, детка. Это я и добивался.
«По школе от одного до ста?» — спросил я.
«Что?».
«Насколько ты возбуждена сейчас?».
Наоми ответила незамедлительно.
«Тысяча. Возможно, две тысячи».
«Возвращайся ко мне, малышка. Я завтра же приеду в Индианаполис, чтобы забрать тебя. Пожалуйста, скажи, что ты согласна? Это все, что мне нужно».
«Есть возможность приехать прямо сейчас?».
«Уже в пути. Умоляю, не начинай без меня».
***
Мой голос доводил Наоми до крайностей. Ее хрупкое тело тряслось от желания в моих руках. Я прижимался к ней сзади, покрывая поцелуями лебединую шею, лопатки, пальцами блуждая по спине и ягодицам.
Мы стояли под тугими струями душа в номере одного из отелей Индианаполиса. Мокрые, безрассудно влюбленные, поглощенные лихорадочной страстью, мы утратили контроль над собой, как только увидели друг друга.