Дела у Санто идут лучше, или, по крайней мере, кажется, что идут лучше. Он проводит кучу времени в Cinque, разрабатывая новую партию.
— Почему ты выглядишь так, будто прошелся по аллее позора2? — Спрашивает Марсель.
— Я не испытываю никакого позора, — ворчу я, сажусь и тянусь за кофейником. Мои братья выжидающе смотрят на меня. — У меня есть девушка.
— У тебя что? — Гейб с отвращением морщит лицо.
— Почему? — Спрашивает Марсель.
— Она знает, что она твоя девушка, или это твой способ сказать нам, что ты окончательно сошел с ума? Ты уверен, что она настоящая? — Смеется Вин.
А вот Санто? Он ничего не говорит. Он просто сидит и смотрит на меня.
— Она настоящая и, да, она знает. Ее зовут Элоиза.
— Она горячая штучка? — Вин приподнимает бровь с глупой ухмылкой на лице.
Я закатываю глаза.
— Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Значит, она – твой типаж? — Говорит Вин.
— У нее есть все необходимые качества, вот какая она, — говорю я ему.
— Избавь себя от лишних хлопот и отпусти ее. Жизнь, которой мы живем, не предназначена для женщин. Ты забыл, что случилось с Шелли? Зачем тебе втягивать какую-то бедную, невинную девушку в это дерьмо? — наконец шипит в мою сторону Санто.
— Конечно, я не забыл. И я думал об этом. Много. Я решил, что не хочу отпускать ее. Я знаю, что это риск, но не иметь того, чего хочешь, из-за страха перед тем, что может быть, – это не жизнь. Я не отпущу ее, — повторяю я.
— Ага, удачи с этим, — ворчит Санто. Его стул волочится по кафельному полу, когда он встает и выходит из комнаты.
— Как единственный из нас, кто был полностью за это дерьмо с вечностью и браком, превратился в самого циничного ублюдка в компании? — Марсель качает головой.
— Он нашел свою невесту мертвой – вот как, — напоминаю я ему.
— Знаю, — говорит Марсель. — Итак, чем занимается эта цыпочка?
— Она риэлтор.
— Ни хрена себе, ты трахаешься с цыпочкой, которая продала тебе этот дом. Вот почему потребовалось так чертовски много времени, чтобы выбрать его, не так ли? — Ухмыляется Гейб.
— Во-первых, не будь неуважительным. А, во-вторых, я потратил время, чтобы убедиться, что это идеальный дом для нас. — Я хмуро смотрю на своего брата. Затем быстро меняю тему. — Нашли что-нибудь о том, куда ушли эти деньги? — Прошло почти два месяца с момента оглашения завещания отца, а у нас нет ни зацепки.
— Ничего. Кто бы это ни был, он проделал отличную работу, чтобы его не отследили, — говорит Марсель.
— Я просмотрел все имущество старика. И ни черта не нашел, — добавляет Гейб.
— Вообще-то есть еще одно место, где можно поискать. — Вин достает из своей школьной сумки листок бумаги и что-то записывает. — Отправляйся по этому адресу. Это одно из менее известных владений отца... ну, думаю, теперь оно наше. Или твое. Я не хочу иметь ничего общего с этой дырой, — добавляет он, бросает бумагу на стол и стремительно выходит из комнаты.
— Что, черт возьми, это было? — Я перевожу взгляд с Гейба на Марселя.
— Понятия не имею. — Марсель берет листок и просматривает адрес. — Узнаешь его?
Я смотрю на листок и качаю головой. В голову ничего не приходит. Поэтому я возвращаю свое внимание Гейбу.
— Вы двое, идите проверьте, — говорю я ему. — Мне нужно отправиться в Cinque. У меня встреча с Манчини. — Я запихиваю в рот уже остывшую полоску бекона, а затем отправляюсь в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться.
Я захожу в склад, где хранится большая часть наших бочек. И не знаю, где, черт возьми, Санто. Он должен был быть здесь, но не отвечает на мои звонки. Примерно неделю назад я перестал заставлять ребят следить за ним. Теперь я думаю, не слишком ли рано обрубил ему хвост.
Мое утреннее заявление об Элли ему не понравилось. Хотя я этого и не ожидал. Как раз в тот момент, когда я собираюсь позвонить ему снова, он выходит из-за угла.
— Где, черт возьми, ты был? — Рычу я на него.
— Здесь. Где еще мне быть? — Бросает он мне.
— Почему ты не отвечал на мои звонки? Я искал тебя повсюду.
— Оставил свой телефон дома. — Он пожимает плечами. Как будто в этом нет ничего особенного.
— Ты в порядке?
— Джио, прекрати пытаться меня анализировать. Я в порядке. Что тебе нужно? — Он буравит меня взглядом.
— У меня встреча с Манчини через час. Мне нужно, чтобы ты был там.
— Где?
— Здесь. Давай, покажи мне свою новую разработку. Уже придумал название?
От моего вопроса он чешет затылок и отводит взгляд.
— А ... вроде того, — отвечает он мне.
Я смотрю на своего брата.
— И какое же?
— Cinque Dolore, — говорит он.
Dolore. Это слово переводится как боль, горе, утрата. Я не уверен, что это лучшее название для нашей марки алкоголя.
— Просто попробуй, прежде чем отвергать эту идею, — говорит Санто.
Я киваю головой в знак согласия. Эта новая разработка – единственное, что занимало его мысли в последнее время. Он по-прежнему напивается до беспамятства каждую ночь, но больше не ввязывается в драки. Не то чтобы кто-то собирался выступать против него после оставленного мной сообщения.
Я следую за Санто в кабинет, и он наливает два бокала светло-золотистого виски. И протягивает один мне.
— Твое здоровье. — Он чокается своим бокалом с моим.
Вкус взрывается у меня на языке в ту минуту, когда я делаю первый глоток. Вкусно, действительно чертовски вкусно. И пьется легко.
— Это... превосходно, — говорю я Санто.
— Знаю.
— Значит, Dolore, — повторяю я. — Давай попробуем. Принеси бутылку на эту встречу с Манчини.
Я расставил несколько стаканов и бутылок на складе и убедился, что поблизости обычных работников винокурни здесь нет.
Несколько минут спустя входят Джеймс и Дэн с Алексом и тремя его парнями позади него. Один из них – его шурин, Лео, я встречался с ним несколько раз за эти годы. Двух других я никогда раньше не видел.
— Алекс Манчини, давно не виделись. — Я пожимаю ему руку.
— Ну, когда я услышал, что вы, ребята, выпускаете новый продукт, я захотел убедиться, что буду первым, кто его попробует. — Смеется Алекс.
— Новый продукт – заслуга Санто. Я не имею к этому никакого отношения. Проходи, садись. — Я указываю на стол с высокой столешницей, на котором по центру выстроены в ряд все наши разработки.
— Пытаешься меня напоить, Джио? — Говорит Алекс, разглядывая бутылки.