Резкий шум за спиной заставил её качнуться. Едва успев зацепиться за раму, девушка чудом спасла себя от полета вниз. Голова шла кругом, руки тряслись, пальцы до белых костяшек сжимали край окна, а грудь часто вздымалась от рваных вдохов.
Вдруг крепкая хватка сдавила её талию и силой стащила с окна.
- Ты с ума сошла?!
Гермиона вздрогнула и, лишь с третьей попытки сфокусировав зрение, различила перед собой лицо Рона.
Друг детства стоял перед ней, крепко прижимая к себе дрожащее от подступающей истерики тело, но при этом не нанося никакого вреда. При виде таких черт, ком в горле девушки стал еще туже, а бороться с «горящими» глазами стало невозможно. Забив на правила этикета, Грейнджер уткнулась носом в шею юноши и, наконец, разразилась громкими рыданиями.
- Я не могу... Рон, я не могу!.. - словно мантру твердила шатенка. - Почему без него так сложно? - уже взрослый Уизли лишь сильнее прижал к себе подругу, не говоря ни слова.
Подобные истерики были для него уже привычным занятием. После смерти Драко под колесами собственного мотоцикла, у Гермионы не осталось другой реакции ни на что в этом мире. Любая даже самая незначительная деталь напоминала девушке о погибшем женихе, и в таких случаях была лишь одна правильная инструкция: молчать и не давать подруге сделать что-то с собой.
- Издательство... им... не понравилась... рукопись... - каждое слово обрывалось судорожным всхлипом Герми.
Успокаивающе поглаживая девушку по волосам, Рон старался не думать о том, как часто видел улыбку зубрилки школы до появления Малфоя. В такие моменты он всем сердцем ненавидел того наглого блондина, который увел его возлюбленную, а после предпочел умереть, разрушив ее жизнь окончательно.
«- Автокатастрофа по причине гололёда… Мистер Малфой не справился с управлением. Шансов выжить не было. Нам очень жаль…», - роковые слова врача, кажется, до сих пор крутятся у него в голове. В тот день Драко предпочёл выбрать своего двухколёсного «жеребца» (как он его называл) вместо привычной машины. Но, как известно, за свои поступки нужно уметь расплачиваться самому, а хорёк втянул в вечный траур ещё и Грейнджер.
«Ложь. Шансы выжить были! Нужно было всего лишь включить голову и прислушаться к уговорам Гермионы, которая всё утро просила его остаться дома! Но нет! Малфою было плевать на уговоры любимой невесты!» - про себя выругался парень, ни на секунду не выпуская подругу из объятий.
- Они не будут ее печатать, Рон... а я ведь обещала, что доведу эту рукопись... до конца... - слова слились в единой поток, в котором было невозможно что-либо разобрать. - Я обещала Драко... только он видел в ней потенциал...
Рыжий с силой стиснул зубы, стараясь не показать свой гнев расклеившейся подруге. Еще и эти обещания! Сколько уже Герми из-за них убивается? Как долго плачет по ночам, не зная, как сдержать слово?!
«Мало того, что умер, так еще и обрек ее на вечную вину. Долбанный хорек!» - школьное прозвище сейчас показалось более пугающим, чем раньше. Вообще порой Уизли и сам пугался своих мыслей в сторону умершего. Покойник, в конце концов...
- Тссс, - единственное, что сказал парень, укачивая дрожащее в руках тело, словно маленького ребенка. - Он не сердился бы на тебя...
Ложь.
Рон слишком мало общался с этим заносчивым парнем, чтобы делать такие выводы, но если прямо сейчас его маленькая Герми нуждается в этом, то он готов соврать.
А после согласен сесть на кровать и, уложив голову подруги себе на колени, всю ночь слушать ее неразборчивый шепот про достоинства Малфоя и смешные моменты, связанные с ним, медленно перебирая пальцами ее волосы. Ведь Уизли прекрасно знает, что позитивные воспоминания о хорьке могут успокоить мисс Грейнджер получше даже самых сильных антидепрессантов.
И даже, если с каждым словом, слетевшим с ее губ, Рон будет ощущать удар ножом по сердцу, он всё готов стерпеть, чтобы маленькая Герми, наконец, смогла выговориться.
Ведь лишь от одного вида её кольца на четвёртом пальце, с едва заметной гравировкой змейки, он всё сильнее убеждался в том, что это больше не «его маленькая Герми», а «бывшая-будущая-миссис Малфой».
Рано овдовевшая невеста одного из самых влиятельных людей министерства.
А также его первая и единственная любовь, которая не по праву досталась одному заносчивому блондину...
«Да пошлёт Мерлин ему покой в небесном царстве», - одними губами прошептал Рон, следя за уснувшей девушкой. Лишь теперь, убедившись, что с ней всё в порядке, он, наконец, смог расслабиться…