— Ладно уж, — прервала ее мысли та, — раз твои старики — такие тугодумы, умоляю, поторопи их. Хочу знать, что эти чудики придумали, хотя бы на выпускном. Ну все, зайки, мне пора. Водитель уже прикатил, — она махнула рукой в направлении школьных ворот, у которых припарковался черный «Мерседес».
Фед заключил Элис в объятия и чмокнул прямо в губы.
— Пока, Бестия! Постарайся не помереть до выпускного.
— И тебе не хворать, Каланча, — девушка послала ему воздушный поцелуй и уже на ходу добавила, обратившись к Зори. — Пиши мне! Пока, Макс, единственный нормальный чувак среди этих недотеп! Обожаю вас! — прокричала она уже от ворот.
Ребята снова рассмеялись и картинно помахали отъезжающему авто.
— О, а вот и мое такси, — щелкнул пальцами Фед. — Покеда, любовнички! — он скорчил приторную рожицу и, чтоб его не настиг разъяренный в шутку Макс, рванул к выходу.
— Скажи отцу, что такси не катит, даже комфорт! — проорал тот вдогонку другу, на что Фед обернулся и с ехидной ухмылкой показал средний палец.
— Вот стану банкиром, покажу, что там не катит!
— Грубиян, — покачала головой Зори. — И эту шутку про любовничков уже можно применять к ним с Элис, не находишь?
— Ага, — Макс сверкнул белоснежной улыбкой. — Чувствую, на выпускном будет жарко, а кому-то, вообще, восемнадцать стукнет, — и он недвусмысленно подмигнул Зори.
— Ма-а-акс, — протянула она, — ты же знаешь, я терпеть не могу этой пошлятины. День рождения на выпускной — забавное совпадение, не больше.
— Восемнадцатый день рождения! — он многозначительно склонился к ней, но, встретив укоризненный взгляд, тут же отступил. — Ой, ну все, Мисс Невинность, умолкаю. Тебе бы в институте благородных девиц учиться, а не тут.
— Сам-то хорош, — парировала Зори. — Будущее светило медицины, наследственный врач, интеллигенция, — она важно подняла вверх указательный палец, — а угодил в наше болотце и понабрался-таки всякой словесной дряни. Профессор, надеюсь, это лечится? — она игриво приподняла бровь, но Макс уже вернулся в свое привычное расслабленно-сдержанное настроение.
— Не пропадай, Зори, увидимся на выпускном, ладно?
— Ага, — девушка просияла и обняла друга на прощанье. — Не верится, что мы это сделали, да?
— Не говори.
Напоследок ребята с наслаждением вслушались в счастливый гомон одноклассников, задержавшихся в стенах школы, и заспешили на парковку. Здесь Макс помахал Зори и пошел в другую сторону. Из всей четверки он один не пользовался никаким транспортом — жил совсем не далеко. Сев в машину, Зори щелкнула ремнем безопасности и без единой мысли в голове уставилась в окно. Автомобиль с молчаливым водителем за рулем понес девушку за город. Подальше от высоток, поближе к природе. «А учебник алгебры так до сих пор и валяется на школьном дворе», — вдруг с улыбкой вспомнила Зори. Ох уж этот Фед.
***
Из леса повеяло долгожданной прохладой. Зори с наслаждением вдохнула и на секунду прикрыла глаза. На дворе стояла вторая половина июня. Лето еще не вступило в полную силу, но дни становились жарче. Только в лесной тени сохранялись уголки оживляющей свежести. Зори сбегала сюда почти каждые выходные и ежедневно в каникулы. Здесь, под сенью зеленых березовых крон вперемешку с колючими еловыми лапами, ей хорошо думалось. А подумать было о чем.
Весь последний год Зори уговаривала себя, что до выпускного еще очень далеко. Как будто, отодвигая его в мыслях, она добавляла в календарь реальные дни. Так усердно старалась зафиксировать настоящее, что даже сейчас, когда школьная пора подошла к финалу, могла живо вспомнить, казалось бы, незначительные события.
Первый звонок в статусе ученицы выпускного класса и заливистый перезвон колокольчика. Вечеринку на Хэллоуин, которую Фед с позволения родителей закатил в дачном домике. Несколько ребят тогда специально приехали пораньше, чтобы украсить помещение к празднику. А кто-то, кажется Макс, притащил целую упаковку вишневого пива. Видимо, надеялся всех споить, особенно Зори. Хотел раскрутить на поцелуй. Если бы не тот случай в лесу, у него получилось бы.
Потом был морозный февральский день, который Зори с Максом провели на городском катке, прерываясь только на хот-доги и обжигающий безалкогольный глинтвейн. Наутро она еле поднялась с кровати. Болела каждая мышца, а в воспоминаниях царил сумбур. Еще бы. Макс снова так отчаянно заигрывал с ней, что посеял в душе неясное волнение.
Помнила Зори и последнюю школьную весну. В мыслях уже были предстоящие экзамены и девичьи грезы о принце — то робкие, то жаркие. С одной стороны, Зори мечтала о чувстве, как у родителей, — полном заботы и нежности. С другой, ей хотелось любви, которая сбивает с ног и пробуждает бабочек в животе. Смешно, ведь в свои почти восемнадцать она даже еще ни с кем не целовалась, а мечтала о бабочках, будто знала, каково это. Втайне она желала сама выбрать достойного претендента на руку и сердце, но умом понимала — все давно решено и без нее.