Нет. Не моя.
Там, в кабинете Северова, когда я увидел, как он настойчиво лапает ее, когда услышал, как он ее называет я… думал, что не сдержусь. Что сорвусь, свихнусь, потеряю координаты и на месте вколочу его самодовольную рожу в ближайшую стену. Что сломаю ему каждый палец, которым он позволил себе ее касаться. Удивительно, но только одно помогло мне тогда сдержаться. То, как Вита реагировала на его прикосновения. То, как отворачивалась от него, как холодно отвечала.
Да. Она теперь не моя. Но она и не его, что бы там Северов не думал о Вите. А значит…
Я со всей силы ударил по рулю перед собой.
— И что, черт возьми, это значит?!
Злость, ярость, проснувшаяся там, в кабинете Северова, никуда не ушли. Они требовали выхода, и я вдавил педаль газа, едва огромные ворота его особняка отъехали передо мной в сторону. Мне нужно было убраться оттуда как можно скорее, пока желание вернуться и переломать нанимателю пальцы окончательно не взяло верх над разумом.
— Что ж, на сегодня можете быть свободны. Пока я здесь, в вас нет необходимости. Приступите к исполнению обязанностей с завтрашнего дня. И помните, я хочу, чтобы вы глаз с нее не спускали. Вы должны понимать, что я не преувеличивал, когда сказал, что, если ситуация с похищением Виты повторится, вам лучше погибнуть в бою, чем отчитаться мне о случившемся.
Как будто я, блять, не знаю! Но вот чего ты не знаешь, сукин сын, так это того, что я скорее умру, чем отдам ее хоть кому-нибудь, включая и тебя тоже!
И все же, мня во всей этой ситуации больше всего беспокоил вопрос, почти не относящийся к безопасности Виты — почему она с ним? Почему, черт возьми, она с этим мрачным стареющим ублюдком? Моя честная, искренняя, чистая Вита? Как могло такое произойти, что она позволила этой мрази появиться в своей жизни?
Мне почему-то совершенно не верилось в то, что она настолько изменилась, что стала падкой на деньги. Все же женщины, готовые на все ради денег, не выглядят так, как она. Разве хоть одна золотоискательница позволила бы себе явиться в кабинет своего сладкого дэдди в потрепанных джинсах и старой рубашке оверсайз? Разве такая бы вышла к мужчине, за которого хочет выйти замуж, чтобы разделить его миллионы, с неряшливой гулькой на голове и пальцами, испачканными в краске?
Я знаю о чем говорю, мне довелось повидать таких немало и в силу специфики профессии, и из-за того, что у меня самого с определенного момента не стало дефицита в деньгах. Такие девчонки всегда при параде и, с неизменным обожанием в глазах, ловят каждое слово своего денежного мешка.
Вита же вела себя с ним совершенно иначе. Словно ей противно. Словно единственное, чего она хотела, с того самого момента, когда вошла в кабинет Северова, так это как можно скорее оказаться на другой стороне земного шара от него.
Так что же, черт возьми, все это значит?! Какой компромат у него есть на нее? Что такого он ей пообещал, что она согласилась с ним быть?
Всю минувшую ночь я промучился в постели, боясь, что увижу их вместе и пойму, что у Виты к Северову чувства. Я не мог этого исключать. Всем известно, что женщины падки на обаяние подлецов и откровенных злодеев. В конце концов, ведь полюбила же она когда-то и меня. В детском доме я был очень далек от звания пай-мальчика. И я бы понял ее… за всю ночь так и не придумал, как бы поступил, но точно понял.
Еще я боялся, что она узнает меня. Очень боялся… потому что не представлял себе, что она может быть рада вновь увидеть меня. Я бы сгорел со стыда… я бы наверно вышел в окно, если б увидел в ее глазах узнавание. Потому что, и я уверен в этом, следом за ним, увидел бы там ненависть.
Да, одно дело ненавидеть себя, за то, что с ней произошло. За то, что не смог этого предотвратить, а потом, вместо того чтобы попытаться найти хоть что-то о ней, забился в нору своих горьких воспоминаний, ненависти и жалости к себе. Ах, какой я бедный, что жестокий мир лишил меня моей любви… А я даже не попытался за нее побороться. Испугался узнать правду! Думал, что если найду ее могилу, то мое сердце не выдержит, но оказалось, что тем самым я именно что похоронил ее для себя. Дурак! Как же я ошибался…
И все же, несмотря на то что ничего из того, чего я боялся не случилось, наша первая встреча нахрен сломала мне мозг.
Да, я очень сильно изменился. Из нескладного тощего дылды превратился в парня с обложки какого-нибудь боевика, чему изрядно способствовала пара шрамов на роже и не только, появившиеся в период моей работы в ЧВК, но… совершенно ничего? Ни капли узнавания? Никакого «не могла ли я вас где-нибудь видеть» или «вы мне кого-то напоминаете». Она посмотрела на меня, как на очередной предмет мебели, приставленный к ней Северовым. Нет, так оно конечно и было… но до чего же сильно это обожгло.