В лифте он стоит слишком близко, так что я чувствую тепло его тела и аромат. Приятный, зараза. Старательно пытаюсь не смотреть на него. Уверена – взгляну и не смогу избежать новой порций издёвок. А вот его пристальный взгляд чувствую хорошо, и от него мне становится ещё неуютнее. Боже, почему эти лифты такие медленные?
Никогда я ещё так не радовалась окончанию обычной поездки в лифте. Я буквально выпрыгиваю из кабины и спешу к двери в квартиру. Открываю дверь, и зашла бы, не прощаясь, но вот воспитание не позволяет не поблагодарить Пашу за помощь.
– Что, Принцесска, даже не поцелуешь в благодарность?
Благодарность?! Ему? Этому наглому хаму? Грубияну? Да о чём только я думала?
– Никогда в жизни!
Паша прищуренным взглядом впивается в меня. Недобро так. Интуиция прямо орёт об опасности, но видно у меня сегодня день такой, игнорировать её. Потому как я по-прежнему не захожу в квартиру, а стою и в ответ воинственно смотрю на дикаря.
– Ну да, куда мне. Рожей и манерами не вышел. – Паша делает шаг, стирая между нами всё пространство. Пытаюсь спастись, отступаю, прижимаюсь к дверному косяку, но Дикарь не отступает, следует за мной. В итоге я оказываюсь в ловушке из его рук. – Не то, что твой ненаглядный. Там, наверное, и рожа, что надо, и манеры имеются, а главное – жена в наличии.
От его слов становится мерзко на душе, но что этот Дикарь может знать обо мне?
Паша отстраняется, от злости на его лице не остаётся и следа. Во взгляде снова раздражающая лёгкость, граничащая с игривостью.
– А ты знаешь, думаю, это будет забавно. Так что до встречи, Принцесска.
Разворачивается и направляется в сторону лифтов, а я, наконец придя в себя от шока, кричу в широкую спину:
– Ни за что! Никакой больше встречи!
Глубокий бархатный смех эхом разносится по просторному холлу, раздражая меня ещё сильнее. Дикарь уходит, оставляя меня одну, раздражённую и озадаченную. Что он имел ввиду про забавно?
Тряхнув головой, захожу в квартиру. Нечего думать о всякой ерунде. Мне бы с Сашей разобраться. Завтра обязательно с самого утра поеду в гостиницу и обо всём поговорю с Владом.
Принимаю быстрый душ и спешу поскорее забыться во сне. Правда, сплю плохо. Урывками. А утром встаю разбитая и выгляжу отвратительно. Но внешний вид – последнее, что меня волнует. Быстро привожу себя в порядок и спешу из дома. Даже не завтракаю. Всё потом. Сначала надо поговорить с Владом.
В гостиницу практически влетаю, и тут начинается самое сложное: объяснить, кто мне нужен.
– Доброе утро! Я к другу. Вчера заселился. Номер на Владимира Викторовича Королёва.
– Доброе утро, – девушка за ресепшеном вежливо улыбается и, даже не посмотрев в компьютер, выдаёт, – у нас такого нет.
– Девушка, вы не понимаете, мне очень надо повидаться с другом. Он не будет против.
Торопливо лезу в сумочку за кошельком, достаю несколько крупных купюр и протягиваю ей. Сотрудница отеля мнётся, закусив губу, оглядывается по сторонам, и всё-таки взяв деньги, смотрит в компьютер.
– На Королёва Владимира Викторовича и правда нет номеров. Вчера заселялись три Королёва.
– Мы его провожали на второй этаж, к сожалению, не помню номер комнаты.
Девушка кивает, начинает быстро щёлкать мышкой, а потом, как ошпаренная, отскакивает.
– Нет, – выпускает из ладони смятые деньги, отодвигает обратно ко мне, – извините, я не могу вам помочь. Если узнают, я потеряю работу и больше не смогу устроится ни в один отель.
Ну уж нет! Так просто сдаваться я не намерена. Кого она испугалась? Имени отца, что ли? Так я с ним обязательно договорюсь.
– Никто вас не уволит! Вы не знаете, кто я.
– Зато я знаю, на кого забронирован номер.
– На моего отца.
Девушка окидывает меня скептическим взглядом.
– Вы не можете быть его дочерью. – заявляет категорично и, пока я не успела возразить, добавляет: – прошу вас уйти, не вынуждайте меня вызвать охрану.
Сверлю её взглядом, надеюсь, что передумает, но по её лицу вижу – она слишком напугана, поэтому не отступит. Подставлять девушку тоже не хочется: всё-таки она делает свою работу. Поэтому киваю и ухожу. Нужно придумать другой вариант, как поговорить с Владом.
– Любаш, ты где? – спрашивает отец, когда подхожу к машине и занимаю водительское место.
– На Патриарших.
Приходится признаться, правдоподобно солгать не сумею.
– Ты ездила в гостиницу?
Сразу догадывается. Голос звучит недовольно, а мне становится стыдно, будто я опять подвела его: синдром хорошей дочери.