— Здравствуйте, вы Вероника?
— Да.
— О, вас уже ждут. Проходите.
Ну я и прошла, а потом вздрогнула, когда за моей спиной закрылась дверь и тихо щёлкнул замок.
— Добрый вечер! — громко произнесла я, двигаясь вглубь роскошной квартиры.
— Добрый…
Ответила мне высокая тень, стоящая у панорамного окна, и я вздрогнула, поражённая внезапным узнаванием…
Глава 19 — Причинно-следственные связи
Ярослав
Дверной звонок, словно дрель, высверливает мне очередную дырку в черепной коробке. Мозги в кашу. В ушах шумит безбожно, накладывая собственную головную боль на посторонние раздражители.
Какого чёрта? Кто там ещё припёрся по мою душу?
Забиваю на всё и разваливаюсь в кресле у окна, прихватывая со столика бутылку с недопитым вискарём. Свинчиваю с горлышка крышку и присасываюсь к нему, как есть. Глотаю, обжигая глотку, но даже не морщусь. Эта боль — херня, по сравнению с той, что полыхает у меня за рёбрами.
Видеть Истомину с другим мужиком почему-то до сих пор адски тяжело. Нет, это, конечно же, не ревность, а лишь банальные афтершоки прошлых чувств и пережитого предательства. Но, чёрт возьми! Как она могла…?
Дверной звонок наконец-то смолкает, но вместо него начинает возиться на бесшумном режиме телефон на столике. Перевожу незаинтересованный взгляд на экран.
Олег.
Да в топку его.
Но Караев умеет быть настырным. Он набирает меня снова и снова, пока я всё-таки на психе не принимаю от него вызов.
— Ну чё тебе надо-то, а?
— Дверь мне открой, Яр.
— Не хочу.
— Тогда до утра будешь слушать, как я насилую звонок.
Скидываю. Снова делаю пару глотков из горла, а затем тяжело, словно дряхлый старец, встаю на ноги, кряхтя и постанывая. Шоркаю до прихожей и всё-таки проворачиваю завёртки замка, но дверь открыть себя не утруждаю. Просто разворачиваюсь и телепаюсь обратно, шлёпаясь на насиженное место и присасываясь к бутылке. Пока меня не перекашивает от назидательного мужского голоса:
— Ну я так и думал.
— Иди в жопу, Олег, — рычу я себе под нос.
Караев ничего мне на этот выпад не отвечает. Только шурудит что-то на кухне, а спустя пару минут появляется в зоне моей видимости с коробкой ароматной пиццы, непочатой бутылкой виски и двумя роксами со льдом.
— Наливай. Квасишь тут в одного как конченный алкаш.
Молча подчиняюсь. А затем снова ныряю в собственные мысли, практически забивая на то, что мне вещает Олег. Что-то о том, как я внезапно слился со встречи с Либерманом и Левандовским. Что выгляжу дерьмово. Что он переживает за моё душевное здоровье. И вообще, пора бы мне сваливать в Москву.
— Этот город плохо на тебя влияет, Яр.
— Свалю, когда надо будет.
— Уже надо. Поверь мне на слово, со стороны это прям видно.
— Нет, — рычу я и ловлю почти невыносимый ментальный удар в солнечное сплетение. Задыхаюсь от боли, сгибаясь в кресле. Дышу носом, но легче не становится.
Долбанная чёрная мамба. Опять покусала. Отравила…
— Не воспринимай меня как врага, Яр.
— Тогда перестань давить на меня. Я терпеть этого не могу.
— Я просто переживаю за тебя, парень. Ты был стабильным, работоспособным и живым, а потом мы прилетели сюда, и всё пошло по… одному месту.
— Мне нужно отыграться, — сам не зная зачем, произношу я. Просто рот открылся и выдал эту несусветную чушь.
— С кем?
— С прошлым.
— Ты сам не задолбался всё это носить внутри себя?
Я же только зло усмехаюсь и приговариваю очередную порцию забористого алкоголя, чувствуя, как наконец-то отпускаю от себя действительность. Сердце немеет в груди, а я блаженно выдыхаю.
Да, вот так хорошо.
Лёгкие работают как часы. Мозг в отключке, но я этому несказанно рад. Яд, весь вечер отравлявший меня изнутри, почти вывелся из крови. Я снова живой. Пьяный. Счастливый…
— Кто она, Яр? — спустя вечность молчания, тихо и ненавязчиво спрашивает Олег. Обманный тактический ход, а я ведусь на него как сраный дебил.
— Моя бывшая.
— Ты её любил?
— Любил.
— А сейчас?
— Ненавижу больше всего на свете.
— Значит, не остыл, — шёпотом сам себе что-то объясняет Караев, замахивая очередную порцию виски.