Ворвавшись в квартиру, Уильям быстро прошел в спальню и захлопнул за собой дверь.
— Где он был? — спросил Чан Цзечи.
— На улице. Вот что он раздобыл. — Чан показал отцу пистолет. — Почему он не уважает меня?
Чан спрятал оружие на верхней полке шкафчика в прихожей и опустился на кушетку рядом с отцом. Старик какое-то время молчал и наконец с хитрым выражением произнес:
— Где ты набрался своей премудрости, сын? Кто сформировал твой разум, твое сердце?
— Профессора, которые учили меня, книги, коллеги. Больше всего вы.
— Ты учился у своего отца? — с притворным удивлением вопросил Чан Цзечи.
— Ну конечно, — нахмурился Чан.
Старик замолчал, но на его серых губах мелькнула слабая улыбка.
— Вы хотите сказать, что Уильям у меня научился? — сказал Чан. — Но я никогда не дерзил вам.
— Мне — нет, а вот коммунистам — несомненно. Дерзил Пекину. Дерзил властям Фучжоу. Сын, ты же диссидент. Вся твоя жизнь — сплошной бунт.
— Но мои враги — подавление воли, насилие.
— Уильям видел только одно — как ты ночами горбишься за компьютером, нападая на власти, и думать не думаешь о последствиях.
Чан хотел было возразить, но смолчал и вдруг ошеломленно подумал, что отец, возможно, прав.
Старик внезапно скривился от боли.
Среди немногих вещей, какие удалось спасти с тонущего «Дракона», была почти полная бутылочка с пилюлями морфия. Притертая пробка не позволила морской воде просочиться внутрь. Чан дал отцу две пилюли и укрыл его одеялом.
В половине второго того же дня Дух быстро шагал по Чайнатауну. Он направлялся в торговую ассоциацию, где его ждали турки. Пришла пора заняться важным делом.
Когда Дух вошел в комнату, Джимми Ма опустил глаза. Аспид пододвинул стул и сел рядом. Он небрежно взял Ма за руку — обычный у китайцев жест — и почувствовал, как она дрожит.
— Я не знал, что они приплыли на «Драконе». Они не сказали. Клянусь. Они меня обманули.
Дух не выпустил его ладони, напротив, чуть стиснул.
— Так где сейчас Чаны и У?
Он нажал посильнее. Ма заскулил, что было приятно слышать.
Ма смотрел на турок и гадал, что у них с собой — ножи, удавки или пистолеты. Но в конечном счете Духу понадобилось всего лишь стиснуть несчастному Джимми Ма ладонь, чтобы тот заговорил.
— В двух разных местах. У Цичэнь — в квартире в Чайнатауне, которую подыскал ему мой маклер.
— Где найти маклера?
Ма назвал имя и адрес.
— Остальные?
— Сэм Чан с семьей устроился в Куинсе.
— В Куинсе? — переспросил Дух. — Где именно?
— Вот. Записано на листке.
Дух глянул на адрес и сунул листок в карман. Он отпустил руку главаря тонга и не спеша стер большим пальцем капельки пота, набежавшие с ладони Ма.
— Вы сделали мне одолжение, я вам благодарен. Не останусь перед вами в долгу и окажу ответную услугу.
— Услугу? — переспросил Ма дрожащим голосом.
— Какой у вас бизнес, мистер Ма?
— В основном игорный, — ответил тот, успокаиваясь.
— Ну, конечно же, игорный. Скажите, кто мешает вам в этом деле? Другой тонг? Полиция? Я могу с кем надо поговорить. Я могу сделать так, что ваши игорные дома оставят в покое.
— Ни полиция, ни китайцы мне не мешают. А итальянцы — да. Их юнцы подбрасывают зажигательные бомбы, избивают клиентов, грабят игорные дома.
— Значит, итальянцы, — задумчиво протянул Дух. — Как их там называют? У них есть презрительная кличка, только я не могу ее вспомнить.
— Макаронники, — сказал Ма по-английски.
— Макаронники. — Дух обвел комнату взглядом и наморщил лоб. — У вас тут не найдется жирного маркера? Или какой-нибудь краски?
— Краски? — Глаза Ма следовали за взглядом Духа. — Нет, но я могу позвать снизу помощницу, она принесет.
— Погодите, — сказал Дух, — мне пришло в голову кое-что другое.
Лон Селлитто опустил мобильник и сообщил:
— В Чайнатауне нашли тело. Звонит детектив из Пятого участка.
Райм испугался: неужели Дух выследил и убил еще одного иммигранта? Но Селлитто, закончив разговор, сказал:
— Похоже, Дух к этому отношения не имеет. Убит некто Джимми Ма.
— Знаю такого, — заметил Эдди Дэн. — Главарь тонга.
— Я о нем тоже слышал, — кивнул Алан Коу. — Он не брезговал и любезным приемом.
— Что это значит? — желчным тоном спросил Райм.
— Когда нелегалы добираются до Чайнатауна, — объяснил агент СИН, — им помогает какое-нибудь официальное лицо — находит жилье, снабжает небольшими деньгами. Это называется «любезным приемом».