Когда после нескольких конвульсивных движений тело его затихло, я оставил Хопеса и пошел к дому. Я нашел Мейсона, перевязал рану на голове и приподнял его. Он был без сознания, но остался жив. Ему, как и мне, в этот раз повезло.
Глава XII
Дом был хорошо укреплен. Не так-то просто проникнуть в него. Окна закрывали тяжелая металлическая сетка, прибитая с внутренней стороны, и опущенные жалюзи. Обе двери, передняя и задняя, были обиты снаружи железом и скреплены болтами с внутренней обивкой. Такая защита вполне могла остановить любого убийцу, тем более, если он знал, что насильственное проникновение может привести человека, находящегося внутри, к непредсказуемым действиям. В этом случае убийца предпочтет выждать момент, когда он без проблем сможет проникнуть в дом.
Я захватил с собой отмычки, вставил одну в скважину замка и осторожно попробовал открыть. Замок не отреагировал. Я перебрал четыре штуки, прежде чем нашел нужную, открывшую замок. Дверь слегка поддалась, оставалось снять предохранительную цепочку. Она оказалась длиннее обычной, и я смог скинуть ее язычок, поддев цепь визитной карточкой, которую просунул в щель между дверью и косяком. Цепочка упала, звякнув, и я открыл дверь. Внутри тихо играло радио, звук прерывался потрескиванием, возникавшим из-за грозы. Мой пистолет был наготове. Я вошел, закрыл дверь и постоял немного, дав глазам привыкнуть к полумраку, царившему в доме. Наконец, я стал четче различать детали обстановки и увидел того, кого я так упорно искал.
В том углу, где играло радио, на стене висели часы, и на фоне их круглого блестящего циферблата виднелся контур изогнутой спинки кресла, повернутого к океану. По бокам кресла торчала пара острых локтей неподвижной фигуры, сидящей в кресле и смотрящей на океан через полуприкрытые жалюзи.
Он не слышал меня. Я сбросил туфли и осторожно двинулся вперед, соотнося каждый свой шаг с тем, чтобы в любую минуту быть готовым выстрелить, если понадобится. Заходя с боку, я увидел небольшой прибор с двумя светящимися красными огоньками. Агронски ни разу не шевельнулся, не повернул головы, он тихо сидел, держа в левой руке прибор размером с пачку сигарет, его большой палец замер на одной из двух кнопок.
Я поднял пистолет, целя ему прямо в голову, и тихо позвал:
— Луи!
Он никак не отреагировал… никакого движения. Я сделал еще шаг вперед, готовый уловить малейшее движение его пальца и сбросить руку с кнопки. Достаточно слабого нажатия на кнопку, и э/но случится.
Я почувствовал, как пот заструился по моей спине. За окном дома был целый живой мир, а здесь, внутри, его гибель.
— Луи Агронски! — снова позвал я. Сейчас я был совсем рядом с ним, мог видеть его широко открытые глаза и восторженную улыбку, застывшую на губах, как будто он наблюдал величайшее зрелище в своей жизни. Он был мертв.
Шприц лежал рядом с ним, игла воткнулась в обшивку кресла. Около приемника валялись три пустые капсулы, изогнутая ложка и огарок свечи на блюдце. Луи Агронски принял решение. Наконец он достиг цели. Он готовил всем смерть и умер сам, отравив себя сверхдозой героина, которого он так страстно желал.
Я ничего не тронул. Все осмотрят специалисты. Оставив Агронски сидящим, спрятал пистолет, мышцы мои облегченно ослабли, как будто с плен свалилась гора. Через секунду это прошло. Я посмотрел на часы и выругался в темноту.
Телефон стоял на столике возле стены. Я поднял трубку и назвал оператору номер квартиры в Нью-Йорке. Раздалось всего два гудка, и я услышал голос Рондины, сказавшей совсем просто:
— Да?
— Это Тайгер, дорогая.
Ее голос отозвался вздохом облегчения, которое я сам испытал минуту назад, но вслед за этим она испуганно заговорила:
— Тайгер… О… Но… где ты?
— Я нашел его, детка. Мир опять может спать спокойно. На сей. раз он снова спасен. Ты можешь теперь больше не думать обо всем этом деле.
— Нет, нет, Тайгер… послушай. Я нашла… письмо Дага Гамильтона. Он специально послал его по своему старому адресу, и оно, пройдя по всем его последующим адресам, пришло по последнему. Он все написал в нем.
— Но все уже позади, дорогая.
— Тайгер… это Камилла Хант.
Будто ледяным ветром, пронизывающим до самых костей, повеяло от ее слов. Они произвели на меня ошеломляющее действие.
— Камилла? — повторил я опустошенно.
Что-то затрещало в трубке, затем опять раздался го-. л ос Рондины:
— Генри Фрэнк явился в «Белт-Эйр» якобы наниматься на работу, но на самом деле он встретился с Камиллой Хант, чтобы рассказать ей о Луи Агронски. Гамильтон начал проверять Генри Фрэнка, как всякого нанимающегося, и узнал, что тот был активным коммунистом. Позднее он случайно увидел, как Камилла встречалась с Фрэнком. Они что-то обговаривали. Гамильтон заподозрил неладное и стал наблюдать за Камиллой. Он выследил, как она встречалась с Вито Салви, его словесный портрет он довольно точно дал в письме. Далее Гамильтон захотел выяснить, кто такой Вито Салви и в связи с чем он встречался с Камиллой Хант.