Обидные сказки (сборник)

Вдруг слышится таинственный легкий скрип, сами по себе зашевелились тяжелые бархатные портьеры. Из стены выдвигается коротенькая и кривоногая тень пожилого гусара с лихо закрученными усищами.

Чацкий

Отец!.. Папаша!.. Боже мой!..

Тень отца Чацкого (неожиданно зычным голосом)

У нас, теней, регламент злой –
Чуть полночь грянет, я исчезну
И никогда уже с тобой
Вновь не увижусь, сын любезный.

Чацкий

Так говори ж, не медли, отче,
Без предисловий, покороче!

Тень

Сашуля, весть, что я несу…

Чацкий (в отчаянии)

Отец, уж полночь на носу!

Тень (после могильного одиночества она, видно, рада возможности почесать языком)

Твои слова хоть резки, но уместны.
Мой сын, все мужество свое ты призови:
Мадмуазель Софи – нет слов, она прелестна, –

(в восхищении целует кончики пальцев)

Но на тебя она…

Часы начинают бить двенадцать. Тень отца Чацкого медленно тает в воздухе.

Чацкий (хватается за голову)

Ушел! Исчез! И снова неизвестность

Теперь зал, где произошла встреча Чацкого с тенью отца, уставлен ломберными столиками. За одним из столиков Фамусов и Загорецкий. Горит свеча в канделябре. Фамусову не везет. Справа от Загорецкого внушительная горка золотых монет, золотая табакерка – трофеи. У Фамусова очень расстроенное лицо. Он снимает с пальца перстень с бриллиантом и тут же его проигрывает. Кольцо остается в банке.

Мимо проходит Петруша с подносом, уставленным бокалами. Фамусов его останавливает.

Фамусов

Петрушу на кон – мой ответ.

Загорецкий (мечет карты, хихикает)

Четыре сбоку, ваших нет!

Фамусов

О злой мой рок, как ты коварен!
Петруша, вот твой новый барин…

(Устало встает из-за столика.)

И убери весь сор.

Петруша (с холодным презрением)

Позор!
Коль так играть, не хватит слуг вам.

Фамусов (он разъярен)

Как ты сказал?!

Петруша

Передаю по буквам:
Петроний, Орион, Зенит, Овин, Рогнеда.

Фамусов

Каналья! Я те дам!.. Три года без обеда!
И каждый день пороть…

Петруша

Я нынче ихний раб.

(Кивает на Загорецкого.)

От них приказов чаю.

Загорецкий (учтиво кланяясь Фамусову)

Порите. Угощаю.

Петруша со звоном и грохотом швыряет поднос на паркет. Его пронзительный двухпалый свист разносится по залу. Он хватает со столика канделябр, разбивает окно и выпрыгивает на темную, ночную площадь.

Лишь только раздался свист Петруши, официанты распрямляют согнутые спины, швыряют на паркет подносы и один за другим выпрыгивают в окно вслед за своим новоявленным атаманом.

Пока Фамусов бежит к разбитому окну, они успевают распрячь кареты, в которых гости Фамусова прибыли на бал, вскочить на застоявшихся лошадей и, прямо как есть, без шапок, во фраках с развевающимися на ветру фалдами, умчаться вниз по Тверской догонять Петрушу.

Девичья комната. Темно. Печальная Лиза стоит, прижавшись разгоряченным лбом к оконному стеклу. Мужской голос напевает вполголоса:

Напрасно Петрушу ждет Лиза домой,
Тоскует она и рыдает.
Но радость приходит вослед за тоской,
А правда всегда побеждает…

Парадные сени в доме Фамусовых. Большая лестница ведет на второй этаж. Внизу справа – выход на крыльцо и швейцарская. Слева – комната Молчалина. Ночь. Последняя лампа гаснет.

Филька

Разъехались, благодаренье богу!

(Зевает. Крестит рот.)

Одиноко спускается по ступеням всеми забытый Чацкий.

Софья (стоя над лестницей во втором этаже)

Молчалин, вы?

(Поспешно скрывается.)

Чацкий

О, боже мой!

(Прячется за колонну.)

Посланная за Молчалиным Лиза спускается по лестнице со свечой в руке, осматривается, стучится к Молчалину. За нею следом, не замеченная Лизой, спускается Софья, Прячется за другую колонну.