— О небо! — воскликнул Шишак. — Да ведь тут вся округа знает, где кроличий городок! Вы только на тропки в траве посмотрите! Может, кролики тут еще и поют по утрам, вроде дроздов?
— Наверное, их никто не трогает, ваг они и не прячутся, — сказал Черничка. — В конце концов, и наш городок тоже было заметно.
— Да, но не настолько же! В такую нору две «храдады» пройдут!
— Я-то уж во всяком случае, — сказал Одуванчик. — Я ужасно промок.
Когда друзья подошли ближе, из канавы вынырнул крупный кролик, метнул на них быстрый взгляд и исчез на склоне среди травы. Через несколько секунд оттуда выскочили еще двое и сели, поджидая пришельцев. Они были гладкие, рослые — просто на удивление.
— Кролик по имени Барабанчик обещал дать нам здесь приют, — сказал Орех. — Вы, наверное, и сами знаете, что он к нам ходил?
Оба кролика головой и передними лапами произвели какие-то странные, похожие на танец движения. Но ни Орех, ни его приятели никаких ритуальных жестов, кроме обнюхивания, не знали. Они растерялись, им стало неловко. «Танцоры» постояли молча, дожидаясь ответа, но ответа так и не последовало.
— Барабанчик в большой норе, — сказал наконец один из них. — Будьте любезны, следуйте за нами.
— Кто должен с вами идти?
— Как кто? Все конечно, — удивленно ответил второй. — Вы же не хотите торчать под дождем, не так ли?
Орех думал, что его — ну, может быть, вместе с кем-то еще — доставят к Старшине и что им, скорее всего, окажется не Барабанчик, ибо тот приходил к ним без сопровождающих. А теперь он решил, что всех сразу же разведут по разным местам. Это больше всего и пугало Ореха. По пути он с изумлением обнаружил, что подземная часть городка просто невероятно огромна и все без труда могут поместиться в одной норе. Но даже это не изменило серьезного настроя, с каким он продолжал во всех деталях продумывать порядок встречи со Старшиной. Плошке он велел встать сразу за собой. «Малышу будет не так страшно со мной рядом, а мне, если все же на нас нападут, — легче его защитить», — подумал он. Шишака он попросил прикрывать тыл. «Вдруг что-нибудь случится, тогда выведешь всех, кого сможешь», — сказал он. После чего вслед за провожатыми друзья вошли в одну из нор.
Коридор был сухой, широкий и гладкий. Очевидно, сюда сходились боковые ходы. Провожатые двигались быстро, и Орех не успевал все обнюхать. Неожиданно он остановился. Он вдруг перестал чувствовать стены. Ни усы, ни шкурка земли не касались. Потолок тоннеля ушел вверх — Орех даже ощущал движение воздуха над головой. По бокам встали несколько чужаков. Ореху раньше и в голову не приходило, что под землей может хватить места, чтобы с трех сторон окружить кролика. Он шарахнулся, наткнулся на Плошку. «Ну и дурак же я! — подумал Орех. — И зачем я поставил сюда его, а не Серебряного?» В ту же секунду раздался голос Барабанчика. Орех даже подпрыгнул на месте, так как понял по голосу, насколько тот далеко. Они были в огромной пещере.
— Это ты, Орех? — сказал Барабанчик. — Добро пожаловать. Хорошо, что вы все же пришли.
Ни один человек, если он не слепой, не сможет сориентироваться в незнакомом и темном месте — другое дело кролики. Полжизни проводят они под землей в полной или почти полной темноте и по запаху, звукам, прикосновениям узнают не меньше, чем мы на свету. Орех быстро сообразил, где находится. И если бы ему пришлось вернуться сюда через целых полгода, он бы сразу узнал это место. В жизни не встречал он ничего подобного: в теплой норе, вырытой под песчаным обрывом, голый пол был сухой и твердый; три корня какого-то дерева тянулись по потолку и служили перекрытиями. Кроликов здесь было много — намного больше, чем привел Орех. И от всех, как и от Барабанчика, исходил запах благополучия, изобилия.
Барабанчик сидел на другом конце пещеры, и Орех знал, что тот ждет ответа. Еще не все из его команды выбрались из тоннеля — он слышал шарканье и царапанье. Орех растерялся, — надо ли соблюдать здесь свои правила? называться ли Старшиной? — в подобных вещах он не разбирался. Вот Треарах — тот точно знал бы, как поступить.
— Мы рады найти приют в непогоду, — сказал он. — Мы такие же кролики, как и вы, и нам легче среди своих. Когда мы встретились в поле, ты, Барабанчик, сказал, что племя у вас небольшое, но мы увидели норы на склоне и думаем, что ваше племя должно быть большим и прекрасным.
В конце этой речи Орех услышал, как в пещеру вошел Шишак, — теперь вся компания в сборе. Правда, похоже, он взял неверный тон — хозяевам такая похвала почему-то пришлась не по вкусу. Может, их совсем не так уж много? Может, здесь была эпидемия? Но не только запаха — даже намека нет на болезнь, Перед Орехом сидели самые крупные и здоровые кролики из всех, каких ему только довелось встретить за свою жизнь. Может быть, это молчание, эта дрожь, пробежавшая по их спинам, не имеют к его словам ни малейшего отношения? Может, просто он плохо говорил и хозяева догадались, что вожак он неловкий и этикета не знает. «Ну и пусть, — подумал он. — После вчерашней ночи в своих я уверен. Если бы мы и вправду были растяпы, мы бы вообще тут не оказались. Просто эти ребята пока нас не знают. И, во всяком случае, не похоже, чтобы они рассердились».
Больше никто ничего не сказал. У кроликов есть свой порядок, свои правила, правда, церемоний у них намного меньше, чем у людей. Будь Орех человеком, он обязательно бы представил каждого из своих спутников, и, уж конечно, встречали бы их как гостей. Но в большой пещере все шло по-другому. Ведь животные общаются просто. Они никогда не заговорят только ради того, чтобы поговорить, как это делают люди, следуя своим надуманным правилам, да еще собаки и кошки. Это не значит, что дикие животные не общаются друг с другом вовсе, они лишь не любят пустословия. Кролики — все, кто собрался в пещере, и хозяева, и пришельцы — изучали друг друга, каждый по-своему, ничуть не заботясь о времени; они выясняли, кто чем пахнет, кто как движется, дышит, чешется, у кого как колотится сердце. Это было у них и предметом, и темой для обсуждения, для которого не нужны слова. Но, преследуя свои нехитрые цели, любой чувствует общее настроение куда лучше, чем люди. Он улавливает мгновенно, чем кончится встреча — миром или дракой. Если же драка началась, соотношение сил меняется в пользу то одних, то других до тех пор, пока не становится ясен исход, — и потому наши знакомые, и гости, и хозяева, сгрудившись в темноте пещеры, сначала сблизились робко и молча, едва-едва касаясь друг друга, потом — доверяясь лишь собственной шкуре — сели, тесно прижавшись, бок о бок, медленно продвигаясь — словно к лету земная сфера — в теплую, ясную область всеобщей любви и согласия. Недалеко от Ореха Плошка уже спокойно устроился между двумя огромными кроликами, каждый из которых мог переломить ему хребет в мгновение ока, а Барабанчик с Алтейкой затеяли шутливую потасовку, с видом до смешного серьезным, навострив уши, то покусывая друг друга — точь-в-точь котята, — то отскакивая в разные стороны. Только Пятик сидел в стороне. Он казался не то больным, не то чересчур подавленным, и хозяева инстинктивно его сторонились. Орех сидел в углу пещеры между кроликом и крольчихой, такими же огромными, как и Барабанчик. Вдруг оба одновременно поднялись и медленно поскакали к боковому ходу, Орех двинулся вслед, и вскоре все трое выбрались из пещеры. Вскоре они оказались в норе поменьше и глубже под землей. Эта пара, наверное, жила здесь — они сразу устроились поуютней, а когда и Орех тоже нашел для себя удобный уголок, возражать не стали. Под впечатлением встречи в пещере все какое-то время сидели молча.
— Барабанчик у вас Старшина? — спросил наконец Орех.
Кролик ответил вопросом на вопрос:
— А ты у своих Старшина?
Орех не знал, что ответить. Если сказать, что да, вдруг его новые друзья вздумают так к нему обращаться, — и Орех представил, до чего это понравится Серебряному и Шишаку. Наконец, как всегда, он решил объяснить все честно.
— Нас ведь совсем немного, — ответил он. — Мы спасались от бедствия и ушли от своих. Идти почти никто не захотел, и Старшина тоже. Я попытался спасти друзей сам и вывел сюда, но не знаю, Старшина я для них или нет.