– Запасное есть?
– Есть, но теперь возни на полночи…
– Да вы не расстраивайтесь: на все воля Божья. К тому же мы уже приехали. Метров через сто поворот, а за ним и наша обитель. Отец настоятель уже ждет нас.
– Угу,- вздохнул я.- Особенно меня. Ладно, метров сто как-нибудь протянем…
В сумерках монастырь не производил особого впечатления: какие-то домики, ограда, смутные очертания куполов и колокольни. Я остановил машину у ворот.
– Благослови вас Бог,- жизнерадостно сказал инок и бодро зашагал по своим делам.
Покосившись ему вслед, я мысленно представил, где бы ехал, не остановись у этого злосчастного поворота, покачал головой, отгоняя дурные мысли, и вернулся к осмотру колеса. Вариантов у меня было немного, и, сняв куртку, я открыл багажник…
– Христос воскрес,- раздалось совсем рядом. Погруженный в невеселые мысли, я и не заметил, как
рядом со мной оказалась согбенная фигура, по всей видимости, очень и очень старого человека, опиравшегося на высокий посох. Ряса и длинная белая борода были видны и в сумерках.
– Я пришел поблагодарить вас за моего инока,- сказал старик.- Он сказал, что у вас проблемы с автомобилем?
– Колесо лопнуло. Сейчас поменяю, и…
– Зачем же маяться на холоде, да еще в такой темноте? Электричества у нас нет, и через полчаса не будет
видно ни зги. К тому же, потратив время на ремонт, куда вы уже успеете? Ночная дорога и без того коварна, а уж зимняя дорога ночью… Позвольте предложить вам ночлег. У нас есть отличный гостевой домик. Там уже натоплена печь. Вы сможете отдохнуть, выспаться, а завтра, поутру, почините свое авто и, отдохнувшим, продолжите дорогу.
– Время терять не хочется.
– Разве вы не сами располагаете своим временем? «Действительно,- подумал я.- Меня никто не ждет,
а я все лечу сломя голову… Отосплюсь да поеду».
– Спасибо, отче. Пожалуй, я и впрямь приму ваше предложение.
– Вот и славно. Берите вещи, а я провожу вас.
В некоторых из крохотных домиков, прилепившихся к стенам монастыря, теплился свет в окошках.
– Здесь живут трудники,- пояснил настоятель.- Гости у нас зимой не часто бывают. Летом, иногда, финны приезжают, реже из деревень, и уж совсем редко – из городов. У нас места тихие, безмолвные,- он толкнул дверь избы и покачал головой, вглядываясь в темноту.- Просил же отца эконома оставить свечу зажженной… Но уж очень он у нас хозяйственный…
– На то и эконом,- сказал я, включая фонарик.- Я ведь мог и не остаться, а помимо экономии еще и пожар возможен. Так что не так уж он и не прав.
– Послушание эконома не всегда дается самому предприимчивому,- спокойно возразил мне священник.- Иногда это способ привлечь человека к заботе о других. Не в хозяйственной деятельности суть, а в заботе о людях. Это вопрос приоритетов мышления.
Он зажег стоящую на столе свечу, и неяркий огонь осветил, наконец, его лицо.
Он был очень стар, куда старше, чем я думал. Живой голос и твердая походка сбрасывали с его возраста лет пятнадцать, но вблизи было видно, как много лет лежит на его плечах. Густая копна белых как снег волос, голубые пронзительные глаза, тонкий нос с небольшой горбинкой – в молодости отец настоятель, должно быть, разбил немало девичьих сердец.
– Так вы его так наказали – послушанием эконома? – догадался я.
– Ну что вы… Трудом наказывают в концлагерях. А отца Кирилла я очень люблю. Он помогал нашему монастырю, когда еще был в миру крупным чиновником. Просто власть – это другой мир, там другие приоритеты, другое мышление… А из отца Кирилла получится замечательный монах. Просто не всё сразу… Позвольте, я присяду?
Смущенный, что не предложил это раньше, я придвинул ему стул.
– Может, хотите чаю? – спросил я, заметив дымящийся на буржуйке чайник.
– Нет, благодарю вас… Вы ведь писатель? Были писателем?
– Как вы узнали? – удивился я.
– У вас очень характерная мозоль на правом безымянном пальце. От написания простых документов такую не заработаешь… Ну и прочая, хоть и незначительная, но все же совокупность признаков.
«Интересный батюшка,- восхитился я про себя.- В полутьме разглядеть такие мелочи, проанализировать… Мне бы в его возрасте сохранить такую ясность ума… Интересно, кем он был до пострига? Сыщиком?»
– Да, я по старинке пишу от руки. Стиль получается более легким, живым. На машинке или компьютере и стиль выходит механический, мертвый… Впрочем, кого это сейчас волнует… Люди перестали читать. По статистике, в Англии – стране Шекспира, Мильтона, Байрона и Вальтера Скотта – пятьдесят процентов людей гордятся тем, что после колледжа не прочитали ни одной книги. Да и у нас… люди теперь ложатся на диван и берут в руки «женский детектив», чтоб ни о чем не думать… Понимаете? Людям стало скучно разговаривать с Гете и Достоевским.