— Да вроде смертельных исходов не было. А вот в обморок падали. И заикаться начинали. Это было. Ну, так это на радость господину Дюбуа. Он таких нервных сразу в клинику определяет. Для своих опытов. Ну и… лечит их до посинения.
— А что за опыты?
— Черт его знает, — пожал плечами Вилар. — Какие-то психические эксперименты. Я в этом не разбираюсь.
Они подошли к тележке, нагруженной «механизмами». Робер считал, что давно вышел из подросткового возраста, чтобы пугаться всяких страшных игрушек, но, подойдя к тележке, чувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.
Вилар, увидев его выражение лица, захохотал.
— Да не пугайся ты так! Они пока не кусаются. Вот когда подключу, тогда другое дело. Ой, ну и рожа у тебя!
— Угу, — сказал Робер. — И почему я не устроился спасателем в Сент-Кастильо? У тамошних акул зубы вполне… невинные. По сравнению с этими…
— Да брось ты, — махнул рукой Вилар, Поторопимся, а то Мюше с нас кожу сдерет. На вечернем спектакле для достоверности, — радостно захохотал он.
Потом они часа три устанавливали «страшилки» в многочисленных лабиринтах подземелья, и гигантские мохнатые пауки, скелеты и вампиры уже не казались Роберу такими ужасными. Он примирился с ними. Однако его основная задача оказалась совершенно невыполнимой, пока он ползал здесь под землей. Он не знал, что сейчас делает Жаклин, и не мог ни, на йоту продвинуться в получении информации о Барбаре Деново. Вилар на вопрос о ней лишь пожал плечами. Устройство на работу уже не казалось Понже удачной идеей.
У каждого человека есть своя тайна. Была тайна и у Барбары Деново.
Ее уверенность в том, что ее мать жива была основана вовсе не на снах, рожденных истерзанным и страдающим сознанием. Много лет назад на глазах десятилетней девочки развертывалась тяжелая драма разрыва отношений между ее родителями. Она видела невыносимые страдания матери и злость отца, слышала их бесконечные бессмысленные ссоры и взаимные упреки. Она понимала, что ее существование отодвинулось для них на второй план.
В тот год Барбара стала пропускать школу — все теряло свой привычный смысл — и все чаще, запираясь в своей комнате, часами лежала на кровати лицом вверх, уставясь в одну точку. Никто не спрашивал ее, почему она дома. Казалось, все забыли о ней. Её почти перестали замечать. Но она замечала все.
Она заметила, что что-то изменилось, когда в доме стал появляться молодой человек, приведенный другом отца Пьером Грати. Мать перестала плакать. Он приходил, когда отца не было дома, но поскольку отца теперь почти никогда не было, молодой человек все время проводил у них. Однажды, проходя по коридору, Барбара увидела в приоткрытую дверь спальни матери сцену, которая тогда показалась ей безобразной и напугала ее. Может быть, именно тогда неокрепший рассудок ребенка не выдержал и привел к душевной болезни, которую так и не удалось до конца вылечить.
Как-то Барбара застала мать плачущей. Жан — так звали молодого человека — стоял перед ней на коленях и в чем-то горячо убеждал ее. На следующий день мать позвала Барбару и сказала:
— Барбара, я уезжаю. Я больше не могу здесь оставаться. Если можешь, прости меня. Я уезжаю навсегда. Не ищи меня.
Барбара никак не могла взять в толк, как можно бросить ее и уехать. Мать никогда не проявляла особенно теплых чувств к дочери, но чтобы вот так… Рассудок отказывался справляться с этим.
А потом она уехала на машине. С Жаном. На машине, которая через два часа свалилась в пропасть… Так говорили окружающие. Но девочка знала, что в разбившейся машине ее матери не было, как нс было в ней и Жана.
Позже, в клинике, куда ее поместили сразу же после похорон матери, перед ней стали всплывать обрывки сцен и разговоров матери с Жаном. То, чему она тогда не придавала значения, проявлялось ясно и отчетливо. Обрывочные фразы стали складываться в стройную мозаику. Она знала, что мать не погибла в автокатастрофе, и была уверена, что все это было подстроено только для того, чтобы бросить ее, Барбару.
Тогда она поклялась себе: что бы ни случилось, она отыщет мать и выскажет ей все накопившееся за эти невыносимые годы. С этой клятвой закончилось детство Барбары Деново.
Когда приятель Катрин Теодор вернулся из «Обители» и показал фотографию тамошних развлечений, она сразу узнала в одном из мужчин того самого молодого человека, с которым уехала се мать. Все вставало на свои места. Она не была сумасшедшей. Этот человек жив. Ион расскажет Барбаре о матери. Может быть, они до сих пор вместе…