— Право же, не стоит, — терпеливо ответила Жаклин. — Ведь вы здесь на службе, и вам наверняка завтра рано вставать.
— Но все-таки…
— Но все-таки, если вы хотите доказать, что действительно просто прогуливались и попались мне на глаза совершенно случайно… Что вы вовсе не следите за мной… Тогда отвяжитесь.
— Я слежу за вами? Что за бред?
Жаклин пронзила его долгим испытующим взглядом. Он широко улыбнулся:
— Надеюсь, мы с вами подружимся. — И Робер Понже стал вприпрыжку спускаться по лестнице. «Кажется, придется раскрывать карты, — думал он, шагая к служебному корпусу. — Девочка явно что-то пронюхала. И одна она вряд ли справится».
Де Верра второй день пребывал в подавленном настроении. «Убийство века», в буквальном смысле этих слов, грозило остаться нераскрытым. Из самого Цюриха ему откомандировали в помощь дюжину бравых инспекторов во главе с лейтенантом Клеманом Рефаро. Де Верра был рад, что прислали именно Клемана, поскольку тот был его старинным приятелем. Очень давно, на заре туманной юности, они вместе учились в полицейской школе в Цюрихе, потом судьба их разбросала, но иногда они все-таки перезванивались и даже наезжали друг к другу на выходные.
Теперь Клеман сочувственно хлопал де Верру по плечу, озабоченно хмурился, выслушивая доклады своих подчиненных, которые за два дня проделали поистине гигантскую работу, и чертил на больших листах бумаги бесконечное количество одному ему понятных схем.
— Да, дружище, — бормотал он, откладывая очередной изрисованный лист в сторону. -
С этим делом мы рискуем провозиться до Рождества. А?
— Ага, — в тон ему отвечал де Верра. — Слушай, Клеман, может, это русская мафия? Говорят, она совсем обнаглела в Европе… Может быть, и до нас добралась?
Рефаро хохотнул.
— Когда дело не ладится, всегда сваливают на мафию. На русскую, на итальянскую, на боевиков имама… Пусть бы и мафия, нам от этого не легче. Нс знаю, как ты, а я считаю делом чести раскрыть это убийство…
— Угу, — пробормотал де Верра, открывая бутылку «Хайнекена», — можно сколько угодно говорить о чести, но фактов у нас, согласись, никаких.
— Ну почему… — протянул Клеман, — ребята кое-что установили. Например, марку машины, из которой был произведен выстрел.
— Слишком слабый факт. Машина уехала в неизвестном направлении. И потом, то, что она не остановилась на заправке, а промчалась мимо, еще не говорит о том, что из нее стреляли.
— Да, но других-то машин все равно не было.
— Не было, не было… — размышлял де Верра вслух. — А почему ты, собственно, решил, что та машина обязательно направилась в город?
— Ого! — сказал Клеман. — Узнаю старину де Верра. Всегда ты славился оригинальностью версий. Но тогда… мы включаем в круг подозреваемых всех обитателей замка и деревушки, имеющих машины, и на этом с чистой совестью ставим точку.
Потому что разрешения на осмотр этих машин мне и сам Господь Бог не выдаст. Не говоря уже о прокуроре кантона. Правда, одна неувязочка в версии… Никто из них и знать не знал этого Лодовски. Ребята проверили.
— Ну, мало ли, — неуверенно протянул де Верра. — Знать не знали, может, случайно познакомились… Может быть, он что-то или кого-то узнал… Случайно…
— Сдается мне, — сказал Клеман, — что такое дерзкое убийство не могло произойти вследствие случайности. Надо трясти старуху. Что-то много странностей в ее рассказе…
— Хочешь посетить владения Ее королевского величества? — усмехнулся де Верра.
— Зачем? Старушка обещала вернуться после похорон. Она не меньше нас заинтересована в раскрытии преступления. По-моему, она так и горит жаждой отмщения. Экспрессивная особа…
— Да и держалась она молодцом… Правда, я так и не понял, почему он торчал в деревушке, пока она развлекалась в замке.
— По-моему, если мы найдем ответ на этот вопрос, — медленно проговорил Клеман, — мы подберемся к мотиву преступления. А там, глядишь, и к преступнику…
Несмотря на свою ночную прогулку, утром Жаклин поднялась рано и, отбросив идею о завтраке, решила заняться творческой работой. Она достала из сумки ноутбук, опустила жалюзи на окнах, села по-турецки на тахту и стала работать. Конечно, ее чертежи были далеки от совершенства — ведь она набрасывала их по памяти. Но сейчас ей не нужна была филигранная точность. Постепенно рисунки наклады вались один на другой, компьютер выдавал данные по трем пространственным параметрам, расчленял детали и снова собирал их, и в итоге на экране появилось вполне приличное и весьма схожее с оригиналом изображение замка Рутенберг.