И сейчас, когда Кристина стояла, доверчиво прижавшись к нему, он принял окончательное решение. Он должен бросить работу в замке и, если она будет не против, соединить свою судьбу с ней. Все-таки придется признаться, чем он занимался здесь, ведь нельзя начинать совместную жизнь со лжи.
Они должны знать друг о друге все. Но как она среагирует на это? Не возненавидит ли? Мысли проносились вето голове с бешеной скоростью. Теперь, когда она призналась, что он тоже небезразличен ей…
— Что-то случилось? — вдруг подняла она на него близорукие глаза.
— Нет, с чего ты взяла?
— Не знаю. Мне кажется, что тебя что-то тревожит. Я чувствую…
Он слабо улыбнулся.
— Меня тревожит один вопрос. И я боюсь тебе его задать.
Кристина удивленно на него посмотрела.
— Раньше я не замечала в тебе особой боязливости.
— Ну… Вообще, конечно, в жизни я мало чего боюсь… Но когда дело касается жизни и смерти…
— Вот как? От моего ответа зависит чья-то жизнь?
— Моя, — выдохнул он. — Поэтому мне страшно.
— А ты все-таки рискни, — предложила Кристина.
— Думаешь? Хорошо. Тогда ответь… Может быть, ты не против того, чтобы выйти за меня замуж? — Он произнес это и даже зажмурился.
А Кристина, наоборот, широко раскрыла глаза.
— Что? Ты хочешь, чтобы я…
— Да…
— Но это невозможно.
— Почему? — у него упало сердце.
— Ты такой… необыкновенный. Красивый сильный. Разве я достойна быть твоей женой?
— Господи, Крис! — закричал он. — Достойна ли ты? Это я, я совсем тебя недостоин! Но я буду стараться, я буду работать над собой… Что я несу! Я люблю тебя и очень, очень хочу чтобы ты стала моей женой. Я постараюсь быть хорошим мужем и хорошим отцом наших детей…
— Ты… — лицо Кристины порозовело, — ты хочешь, чтобы у нас были дети?
— Я ничего в жизни так не хочу!
— Ты не шутишь? — Она робко посмотрела на него, при этом ее лицо так и светилось счастьем.
— Господи, какие шутки!.. Что ты меня мучаешь? Ты будешь моей женой?
Кристина молча кивнула. Он подхватил ее на руки и закружил.
— Крис, милая Крис. Ты сделала меня самым счастливым человеком на свете!
Теперь нужно было сообщить руководству, что он увольняется. А это — он знал — будет делом непростым.
Придя под утро в клинику, обессиленный и злой после бессонной ночи Жан Дюбуа увидел стоящего перед ним навытяжку бледного и испуганного дежурного. Губы дежурного подрагивали. У Жана екнуло сердце.
— Что еще? — пытаясь придать голосу спокойствие, спросил он. — Звери выбежали из клеток и покусали вас, Хайнц?
Хайнц помотал головой и попытался что-то промычать.
— У вас это плохо сегодня получается, — проговорил Дюбуа.
Хайнц часто-часто закивал и протянул дрожащую руку к монитору. Обычно по утрам Дюбуа проглядывал ночную запись.
— Ну и что там сегодня показывали? — заглянул он за стойку и замер в оцепенении.
…Да, верно говорят, что беда не приходит одна. Он чувствовал, как что-то сгущается в воздухе. Нужно было остановиться, но этот кретин… он торопил так, словно спешил на пожар. Ни одно научное исследование не может нормально проходить в такой спешке. А когда Жан только заикнулся о своих подозрениях и предложил прервать на время эксперименты, Боже, что тут началось! Хорошо еще, что он как мог отвлекал старушенцию от ее чрезмерно любопытных вылазок по замку. Он сразу заподозрил, что она приехала сюда не просто отдохнуть. И Антуан, на которого он так расчитывал, не смог завладеть ее вниманием в полной мере. Не смог, потому что не захотел. Потом эта девчонка, Барбара, почти поставившая своим появлением под удар их дело… И это нелепое убийство, и, как следствие, толпа полицейских, снующих по замку и влезающих в каждую щель.
И, наконец, то, он увидел на мониторе.
Это уже не домыслы, это — факт. Кто-то действительно проявляет слишком большой интерес к их работе. Все покатилось, как снежный ком. Кому они могли помешать? Ведь они не делали ничего плохого. Откуда такой интерес к их экспериментам? И, главное, кто из посторонних и каким способом мог о них узнать? Он попытался успокоить дыхание.
— Как она могла попасть в помещение? — ледяным тоном спросил он.
— Невозможно…
— Что?…
— Это невозможно… — еще раз пролепетал Хайнц.
— Ага, — усмехнулся Дюбуа и указал на монитор, — а это — галлюцинация одного из наших пациентов.
Ладно, что толку выяснять, как она здесь появилась. Для настоящего профессионала, да еще, вероятно, оснащенного современной техникой, нет ничего невозможного. Но если дошло до профессионалов, то дела их слишком плохи… Дюбуа не мог справиться с охватившей его паникой. Впервые за много лет он действительно растерялся…