Для разговоров они выбрали кафе на открытом воздухе, где им подали восхитительные бифштексы с кровью, салат из креветок и несколько сортов сыра. Из напитков Катрин и Барбара предпочли местное вино десятилетней выдержки, Жаклин осталась верна джину с тоником, а Теодор заказал пиво. Кафе находилось на маленькой уютной улочке, вымощенной булыжником, с маленькими ухоженными домиками — на некоторых из них располагались со вкусом исполненные вывески, сообщающие о сервисе, предлагаемом в городке. Машин было мало, в основном жители предпочитали передвигаться пешком или на велосипедах. Солнце пригревало достаточно жарко, поэтому они выбрали столик, стоящий в тени раскидистого каштана, на котором какая-то веселая птаха распевала свою беззаботную песню. Беспечность и умиротворенность — вот что было главным во всей атмосфере этого милого непритязательного места. Казалось, что все проблемы должны терять здесь свою остроту и насущность — благодаря окружающему радостному спокойствию. Но собравшаяся за столиком компания не могла отрешиться от своих забот. Даже самая чудесная атмосфера не заставила бы их забыть о том, что свело их вместе.
Жаклин слушала рассказ Барбары, который был достаточно сбивчив и запутан, все более и более хмурясь. Иногда Катрин вставляла свои достаточно дельные комментарии, и Жаклин не переставала удивляться ее проницательному уму — теперь она мало напоминала ту серенькую мышку, какой Жаклин увидела ее впервые. «Все-таки я слишком доверилась тогда своему первому впечатлению», — думала сыщица.
Мотивы приезда Барбары в замок более или менее становились понятными, но совершенно непонятно было одно — как помочь девушке.
— Ну что же, — проговорила Жаклин, вертя в руках бокал с напитком, — давайте подумаем, что мы можем сделать и имеет ли смысл Барбаре оставаться здесь.
— Я не уеду, — упрямо проговорила Барбара, — пока не узнаю всю правду.
— В этом и состоит вопрос, — сказала Жаклин, — можем ли мы узнать правду. Жан Дюбуа уехал десять лет назад с вашей матерью. Допустим, что это не было плодом фантазии десятилетней девочки. Не обижайтесь, Барбара, — извинилась она, видя, как та вскинула голову. — Сейчас этот человек отрицает, что он был тогда с вашей матерью, и говорит, что уверен в ее смерти. Так?
— Да, — прошептала Барбара. — Он говорит даже, что был тогда на похоронах. Но его не было, я помню.
— Ни один человек в мире не сможет заставить его сознаться в обратном, — сказала Жаклин. — Нужны факты. Но фактов как раз мы раздобыть не можем. Десять лет слишком большой срок. Даже если кто-то и видел их тогда на вокзале, как мы сможем разыскать его? И как заставить вспомнить то, что было так давно? Представим невероятное, что такой человек отыскался и он подтверждает их совместный отъезд.
Ну и что? Дюбуа может на это сказать, что они поссорились и ваша мать вышла на следующей остановке. И он больше ее никогда не видел. Может быть, она вернулась в Лион, взяла свою машину и… все произошло так, как… произошло. Или Дюбуа, наконец, говорит, что да, они уехали вместе, но потом расстались, и он не знает, где она сейчас. Мне непонятна та уверенность, с которой вы утверждаете, что вашу мать прячут в замке.
Барбара молчала, опустив голову вниз и уставившись в тарелку, но во всей ее позе чувствовалось невероятное упрямство. Никто в мире не смог бы ее переубедить.
— Я смогу, наверное, добиться того, — продолжала Жаклин, — что вам покажут всех пациентов клиники мадам Брассер. Если матери там нет, то что дальше?…
— Не знаю, — проговорила Барбара. — Я только знаю, что этот Дюбуа что-то скрывает. Почему он мне солгал?
— Трудно сказать, почему. Но понятно, что если он хочет лгать, то ни один суд в мире не приговорит его к тому, чтобы он сказал правду. И поэтому я повторяю: стоит ли вам оставаться здесь? Чего вы ждете?
— Я должна еще раз поговорить с ним, — сказала Барбара. — Ведь неужели он не понимает, что мне важно знать, жива мама или нет!
— Надо пойти к нему всем вместе, да и… припереть его к стенке, — пробурчал Теодор. — Что он в конце концов о себе воображает?
Жаклин хмуро ковыряла вилкой в тарелке. Тайна Барбары Деново вскрыла еще одну тайну, возможно, тайну нераскрытого убийства. И, к отчаянному ее сожалению, к этой тайне был непосредственно причастен Жан Дюбуа. Ах, как ей не хотелось этого! Она не стала объяснять Барбаре, почему Жан так упорно держится за свою версию, что его не было тогда с матерью Барбары на вокзале. Ведь в этом случае ему пришлось бы признаться и в том, что он знал, кого похоронили вместо Элен Деново. Или во всяком случае, что похоронили не ее… А если это так…