- А ты не думаешь, что кто-то открыл ячейку, пока документы находились на регистрации?
- Абсолютно исключено. Сама подумай, если бы кто-то, подделав договор, открыл ячейку, то зачем класть туда "куклу"? Так что, если хочешь моё мнение, то настоящих долларов в ячейку никто не клал. Ты собственными глазами видела, как покупатель положил "куклу". А деньги они передали друг другу в лифте. Девушку, с которой они целовались, взяли для отвода глаз, чтобы ты на них внимания не обращала. Ведь неприлично же смотреть, когда целуются, правда?
- Не может быть?! Ты уверена?
- Одна из версий, конечно. Но надо проверить.
- Значит, и Аркадий с ними?
- Не думаю. Фирма их, насколько я понимаю, работает, Аркадий никуда не скрывался. Пропала только Вероника, и покупатель зачем-то в Египет укатил. Кстати, специально, наверное. Иначе ему бы пришлось тоже выходить на сделку. Я немного в этом разбираюсь, помнишь, я как-то в агентстве поработала полгодика. И можешь мне поверить, что покупатель крайне редко оставляет ключи от ячейки и уезжает куда-то тоже. Вдруг что-нибудь случится и придётся договор переподписывать или документы какие-нибудь доносить.
- Так и что же делать-то теперь? - всхлипнула Регина. Больно думать, что Вероника, которой она верила, подставила её. Неужели она так и не научилась разбираться в людях?
- Дай-ка мне договор купли-продажи.
- Зачем?
- Адресок покупателя посмотрю.
Регина вытащила из папки злосчастный договор и передала Наташе. Наташа долго изучала его и потом присвистнула:
- Ой, да он же молодой. Смотри, всего на три года тебя старше. Двадцать пять лет.
- Это имеет значение?
- Конечно, имеет. И живёт он в Москве. Подожди, я сейчас выясню его номер телефона. - Наташа набрала номер какого-то своего знакомого и продиктовала ему паспортные данные, потом протянула Регине бумажку.
- Звони.
- Зачем, если Герман в Египте?
- Информацию будем собирать. Живёт он там или нет? Может, мама ответит или ещё кто-нибудь?
- Я не могу, - Регина положила листок на журнальный столик.
- Дай-ка я, - Наташа схватила трубку телефона и начала набирать цифры. - Тебе нельзя раскисать, - заметила она, слушая длинные гудки и поглядывая на подругу. - Действовать надо, иначе на улице останешься.
Регина сходила в ванную и умылась. Наташка права, нужно прийти в себя и выяснить, кто же её обманул. И наказать их. Она посмотрела на своё бледное лицо в зеркале и вздёрнула подбородок.
Наташка появилась у неё за спиной.
- Телефон не отвечает. Собирайся и выходи. Поедем к нему, с соседями поговорим.
- Зачем тебе это? - одна мысль, что она должна что-то выслеживать, вызывала у Регины дурноту.
- Ещё раз тебе говорю: не повредит любая информация. Нужно доказать, что он виновен. Пообщаемся с соседями и узнаем, где он работает, и откуда у такого молодого парня взялся миллион долларов. Кстати, подруга, а тебя это раньше не насторожила?
- Я не знаю, - Регина уткнулась Наташке в плечо, чувствуя себя полной идиоткой. Как жаль, что ты тогда уезжала и не могла присутствовать на сделке.
- Ничего, мы выкрутимся, - девушка похлопала Регину по плечу. - Мы обязательно что-нибудь придумаем.
5
Когда в дверь позвонили, Герман решил, что это кто-нибудь из соседей. Гости с улицы пользовались домофоном. Он бросил беглый взгляд в зеркало и провёл рукой по непричёсанным волосам.
Перед ним стояла Регина. В этот момент он пожалел, что не может захлопнуть дверь у неё перед носом.
- Привет, можно войти? - спросила девушка совершенно обычным голосом, словно она на самом деле была его соседка, забежавшая за сахаром.
- Заходи, - Герман отодвинулся и пропустил девушку в коридор. Пару минут они молча смотрели друг на друга. Регина заметил, как плохо выглядит Герман, а он, наоборот, удивился переменам в её внешности. Он ещё при первой встрече понял, что Регина симпатичная, но сейчас, в этом коротком платье, в туфлях на каблуках и при макияже, она выглядела просто обворожительно.
- Как отдохнул? - поинтересовалась Регина.
- Ненавижу Египет, - нехотя ответил он, не сводя с неё пытливых глаз. Вряд ли она явилась, чтобы спросить про отпуск. И, вообще, весь облик этой девушки совершенно не вязался с тем беспомощным созданием, которое рыдало ему в трубку.