Чемберс кивнула, вдруг осознав, что всё это время была будто не в своём теле. Стресс полностью вытеснил физические ощущения, оставив лишь внешнюю оболочку.
Под «родительским» присмотром Барри один из специалистов ФБР вытряхивал содержимое тумбочки рядом с оружейной, той самой, в которой ранее похозяйничал Крис. Медленно описывая сиденьем кресла полукруг, Бёртон пытался вспомнить, что вообще в ней хранилось. Вроде какой-то канцелярский хлам. За соседним столом сидел Редфилд, подпирая лоб рукой. Опущенные пальцы скрывали часть лица, и было не понятно, он о чём-то думает, опять уставившись в одну точку, или спит. Барри надеялся на второй вариант, но реалистичнее был первый. Викерс в пустую расхаживал туда-сюда по кабинету, чем действовал на нервы не только Бёртону, но и федералам.
Вскоре вернулся Хейз.
— Думаю, досмотр прекрасной половины займет минут сорок, — сообщил он, снова садясь напротив Криса и закидывая ногу на ногу.
— Почему мы все должны в этом участвовать? — огорошил Брэд. — Я, например, всё время был в вертолёте. Какие улики хотят найти на моей одежде?!
Его голос будто отключил «режим гибернации» у Криса, тот поднял голову в лёгком недоумении. Барри едва сдержал нервный смешок. Хейз несколько раз непроизвольно моргнул и задумчиво провёл пальцами по губам.
— Именно для этого Вы и проходите досмотр, — наконец ответил он. — Его результаты подтвердят Ваши дальнейшие показания.
— А зачем их подтверждать?! — не унимался Викерс. — Нас же ни в чём не обвиняют, Вы сами сказали. Это же мы заявили о преступлении. Разве агенты ФБР не должны просто зафиксировать нашу версию событий?!
Веки Адама снова бесконтрольно сжались. «Похоже, у него блефароспазм», — мелькнуло в голове Барри.
— В целом, — адвокат снова выдержал паузу, — Вы правы, Брэд. Но… В таких делах всегда есть «но». Вы подали заявление на инспекцию. Обвиняемых пока нет. Есть подозреваемые. Но никто не гарантирует, что подозревать не начнут вас.
Здесь Хейз окинул взглядом всю троицу:
— Когда сотрудники полиции запрашивают проверку своего руководства — это всегда палка о двух концах. Если заявление отклонят, вам придётся ответить за необоснованные обвинения. И здесь вариаций тьма: от выговора с занесением в личное дело до пожизненного отстранения от службы или тюремного заключения. А в вашем случае, где речь идёт не о взятке в тысячу долларов, а о крышевании биотерроризма, извинениями будет не отделаться.
Викерс выпучил глаза на адвоката.
— Это что получается… Мы жертвы, и нас же судят? — только и смог вымолвить он.
В этот раз никто не думал упрекать Брэда в инфантильности. Помрачнел даже Барри. «Не много ли я на себя взял?» — не первый раз мелькнуло в голове Криса. Не случись той перепалки — Викерс бы ушёл в тень. А так, загнанный ситуацией, с вечным желанием выслужиться, он не смог не пойти за группой. А Ребекка? Только что со школьной скамьи… Могла ли она сказать «нет», когда решалась судьба подразделения? А Барри и Джилл? Это действительно был их выбор или они просто не хотели оставлять его одного?
— Я настоятельно рекомендую вам пройти все процедуры, заявленные агентом Дженсоном, — подытожил Хейз. — И, конечно, внимательно подбирать слова на допросе. Но, по закону, вы всегда можете отказаться от предложенных действий. Решать вам.
Вода колючими струями сбегала по телу. Несколько минут Джилл просто стояла, подняв лицо к душевой розетке и обхватив ладонями шею. Несколько минут тишины… Как только она выйдет отсюда, всё закрутится с новой силой. А после, оставшись наедине с собой, она наконец встретится с демонами, запертыми в подсознании на засов. Боль, злость, отчаяние — всё вернётся на свои места. Но сейчас Валентайн испытывала невероятное облегчение, смывая следы чужой смерти со своей кожи.
Ребекка водила намыленными ладонями по телу, а по щекам бежали слёзы, исчезая в водяных дорожках. Здесь можно было не прятаться: ей хотелось выпустить всё, что накопилось внутри. Но чем больше её плечи подрагивали от накатываемых эмоций, тем больше ей хотелось плакать.
Джилл заправляла футболку в джинсы, когда услышала очередной всхлип. Она посмотрела в сторону Чемберс. Та уже минуты три застёгивала клетчатую рубашку, непослушными пальцами продевая пуговицы в петли.
— Ребекка, ты как?
— Всё хорошо, Джилл, — произнесла она сдавленным голосом, не отрываясь от своего занятия.
Джилл подошла и, опустив ладонь ей на спину, сказала:
— Как же основное правило боя? Докладывая о своём состоянии напарнику — не искажайте факты.
И тут Ребекку накрыло. Она зарыдала, поднеся ладонь к губам, стараясь остановить приступ. Давясь собственным дыханием, сквозь сомкнутые пальцы она просипела:
— Прости, Джилл. Я не знаю, что со мной. Ничего не могу поделать…
Валентайн молчала, мягко поглаживая её по спине. Этот сестринский жест был сильнее любых слов. Когда Чемберс более-менее успокоилась, Джилл произнесла:
— Всё нормально.
Ребекка стирала тыльной стороной ладоней слёзы, пытаясь обуздать остаточный тремор в груди. Наконец она подняла глаза на Джилл. Та мягко улыбнулась:
— Я завидую тебе. Порой так хочется выплакаться. Но не получается…
Вернувшись к своему месту, Валентайн закинула полотенце на сушилку и направилась к выходу, дав Ребекке побыть одной.
Из лабиринта мыслей Криса выдернул вопрос:
— Голова кружится?
Рыжеволосая женщина средних лет уже несколько секунд светила медицинским фонариком ему в глаз. Он перевёл на неё отсутствующий взгляд и отрицательно покачал головой. Судмедэксперт закатила глаза. Сняв защитные очки, от которых уже вспотела переносица, она поинтересовалась:
— Офицер Редфилд, Вы осознаёте, что происходит?
— Досмотр, — спокойно ответил он, не понимая, к чему она клонит.
— Тогда отвечайте на мои вопросы внятно. Голова кружится?
— Нет.
— Какое сегодня число?
— Двадцать пятое июля.
— Где вы находитесь?
— В полицейском участке Раккун-Сити… Что-то не так? — напрягся Крис.
— Да. Ваш левый зрачок вяло реагирует на свет. Скорее всего, у Вас сотрясение. Когда это всё закончится — пройдите обследование. Если почувствуете себя плохо, незамедлительно сообщите любому сотруднику ФБР.
Крис машинально потянулся к месту, куда пришёлся удар от колодок с запястий Лиззи Тревор.
— Руки! — строго одёрнула его судмедэксперт.
Пока она что-то помечала в своем отчёте, Редфилд осмотрелся. Викерса уже не было, а Барри, как обычно, успел обзавестись новыми знакомствами. Бёртон с энтузиазмом окунулся в происходящее — когда ещё выпадет шанс побыть лабораторной крысой. Под конец он сцепился языком с одним из криминалистов, собрав на себе множество косых взглядов.
Крис стоял в душевой, опираясь ладонью о кафель и наблюдая, как в сливном отверстии исчезает вода. Его самого будто затягивало в эту черноту…
— Эй, брат, мы не на курорте. Ты там уснул что ли? — голос Барри мгновенно вернул его в действительность.
— Выхожу, — бросил Редфилд, закручивая вентиль.
— Мы не обсудили, что будем говорить на допросе, — заметил Бёртон, ероша полотенцем волосы.
Он решил: сейчас — последняя возможность сверить показания. Дальше они будут под присмотром федералов. К тому же Брэд как раз ушёл из душевой.
— Расскажем всё как есть. Нам нечего скрывать, — отозвался Крис, застёгивая часы.
Барри шумно выдохнул и, перекинув полотенце через металлический держатель, уточнил:
— Я могу сказать, что приказ об уничтожении лаборатории отдал я.