Ребенка нарекли Со Ю. Любовь и забота окружали его. Так незаметно пролетело десять лет. Лицом он был прекрасен, будто яшма, взор – как утренняя звезда, нравом скромен, умом широк, – одним словом, многообещающий сын.
Однажды Ян сказал госпоже Лю:
– Я ведь, в сущности, человек не этого мира, но долго хранил это в тайне лишь потому, что был связан с тобой земными узами супружества. Бессмертный друг с горы Пэнлай[7] уже звал меня в письме, но я не мог уйти, покинув тебя в одиночестве. Теперь, благодарение небу, у нас растет замечательный сын – умница, тебе есть на кого опереться. В старости непременно увидишь ты светлые дни, насладишься богатством и знатностью, а о том, что я ухожу от вас, не печальтесь.
Едва проговорил он эти слова, как тут же, воздев руки к небу, вознесся на белом журавле, и не успела жена слово сказать – исчез бесследно. Безутешно горевали мать с сыном и время от времени слали на небо письма, но ответа не получали.
В уезде Хуаинь Ян Со Ю встречает девушку
С тех пор как бессмертный Ян покинул этот мир, мать и сын жили, оберегая и поддерживая друг друга. Исключительные таланты и способности Со Ю обратили на себя внимание уездного начальства, и оно решило представить необыкновенно одаренного ребенка императорскому двору. Но Ян Со Ю, не желая оставлять старушку-мать одну, с легким сердцем отказался и не поехал.
К пятнадцати годам это был юноша, прекрасным обликом походивший на Пань Юэ, литературным талантом равный Ли Бо, а манерой письма не уступавший Ван Си-чжи; к тому же он был остроумен и находчив, как Сунь Бинь и У Ци[8]; астрономию, географию и тактику он знал превосходно; копьем и мечом владел как дьявол, и не было того, чего бы он не знал. Разумеется, человека, который заглаживает грехи прошлой жизни, ни чистотой души, ни пылкостью сердца, ни познаниями нельзя было сравнить с обыкновенным смертным.
Однажды обратился он к матери со словами:
– Перед тем как уйти на небо, отец завещал мне добиться богатства, знатности и славы. Сейчас мы бедны, и вам до сих пор приходится трудиться. И если я, превратясь в пса, который сторожит дом, в черепаху, которая еле волочит свой хвост, не сыщу себе в мире известности, то так и не засверкает моя слава и нечем мне будет порадовать душу родимой. Этим самым нарушу я волю отца. Как я недавно слышал, скоро в стране будут проводиться государственные экзамены, будут отбирать наиболее талантливых. Поэтому я хочу ненадолго покинуть родной кров и попытать счастья.
Госпожа Лю понимала, что ей нечего возразить на разумные доводы сына, но ее тревожили и трудности дальней дороги, и мысли о долгой разлуке. Однако и препятствовать бьющей через край энергии сына она уже не могла, а потому скрепя сердце благословила его и собрала в дорогу.
– Ты еще молод, неопытен, – напутствовала мать, – в дальний путь пускаешься впервые. Береги себя и поскорее возвращайся: не забывай, что старая мать ждет тебя с нетерпением.
Выслушав наставления матери, Со Ю распрощался с нею и, прихватив с собой слугу-мальчика, ростом от земли в три чхока[9], на маленьком ослике тронулся в путь.
Через несколько дней путешествия прибыли они в уезд Хуаинь провинции Хуачжоу. Отсюда рукой подать до столицы.
Природа края пленила Со Ю, и, поскольку день экзаменов был еще далеко, он ежедневно совершал прогулки по нескольку десятков ли, то любуясь известной в этих краях горой, то разыскивая памятные места исторической древности, и это до некоторой степени отвлекало его от тоски по дому.
Однажды он разглядел притаившийся в одном месте домик. Густо разрослась великолепная роща, плакучая ива отбрасывала густую тень, стелился шелком голубой дымок, а в глубине ютился крохотный домик с башенкой, отделанный яркой росписью, чистенький и аккуратный. Его нарядный вид радовал глаз. Со Ю потянул ослика за поводок и приблизился.
Длинные и короткие ветви ивы, переплетаясь, склонялись до самой земли, и казалось, что это красавица вымыла голову и сушит волосы на ветру, – право же, глаз не отвести. Ухватившись рукой за ветку ивы, он замер и не в силах был сдвинуться с места. «И в наших краях есть замечательные деревья, – вздохнул Со Ю с грустью, – но такую иву я вижу впервые». Он тут же сочинил оду «Плакучая ива» и прочитал ее вслух:
7
8