Ян на коленях выслушал наставление и вслед за хозяином отправился спать в комнату для гостей.
Еще не рассвело, когда даос разбудил его:
– Путь уже свободен, а экзамены отложены до следующей весны. Я думаю, матушка ждет не дождется тебя. Не заставляй ее тревожиться понапрасну, быстрее возвращайся на родину.
Он дал Яну денег на дорожные расходы, и тот, не переставая благодарить, взял комунго, тансо и книгу и покинул домик отшельника. Не в силах подавить в себе чувства сожаления, оглянулся – ни домика, ни даоса как не бывало, лишь легкое облачко светилось всеми красками на фоне ясного дня.
Когда Ян Со Ю бежал в горы, цветы ивы еще не опадали. Теперь же – в полном цвету хризантемы. А прошла всего одна ночь! Яну это показалось странным. От людей он узнал, что чуть ли не пять месяцев понадобилось для того, чтобы, созвав войска со всех провинций страны, усмирить мятежников, что Сын Неба уже вернулся в столицу, а экзамены отложены на будущую весну.
Скорбь Ян Со Ю и наставления его матери госпожи Лю
Ян поспешил к дому ревизора Чина.
Печальная ива, истерзанная непогодой, утратила прежнюю красу, расписной теремок превратился в кучу пепла, от него остались лишь обгоревшие руины да груда обломков черепицы. Деревня словно вымерла – ни кудахтанья кур, ни лая собак. Сокрушаясь о том, что так легко все может измениться в жизни человека, сожалея, что нарушена клятва верности, Со Ю пригнул к себе ветку ивы и, стоя спиной к закату, без конца повторял оду «Плакучая ива» барышни Чин, а из глаз по щекам струились слезы.
Печальный возвратился Ян на постоялый двор и спросил у хозяина:
– Где же теперь семья ревизора Чина?
Хозяин нахмурился.
– Разве уважаемый господин не слышал? – спросил он. – Еще до смуты ревизор уехал по делам службы в столицу, а барышня одна управляла челядью и смотрела за домом. А после подавления мятежа выяснилось, что ее отец был замешан в деле бунтовщиков. Его приговорили к смертной казни и обезглавили, а барышню увезли в столицу. Как я слышал потом, она погибла, хотя ходят и другие слухи: будто она стала даже придворной дамой. А сегодня утром мимо нашего двора гнали толпу семей преступников. Спросил – куда и зачем? Говорят, продали их всех в рабство в округу Ённань. Сказывали, будто барышня тоже среди них.
Как услышал все это Со Ю, залился слезами, загоревал. «Говорил ланьтяньский даос, что дело с женитьбой на госпоже Чин покрыто мраком. Не иначе как умерла барышня», – думал он.
Вскоре, собрав свои пожитки, Ян Со Ю отправился в Шоучжоу.
Когда госпожа Лю услышала о мятеже в столице, она, опасаясь за жизнь сына, стала день и ночь горячо молиться небу о продлении дней его. Сама же вся извелась, иссохла, и казалось, что дни ее сочтены. А как увидала, что возвратился сынок, припала к нему, зарыдала и радовалась так, будто встретила воскресшего из мертвых.
Незаметно пролетел год, пришла новая весна, и Ян Со Ю стал снова собираться на экзамены. Госпожа Лю поучала его:
– В прошлом году ты поехал в столицу и подвергся опасности, до сих пор не опомнюсь я от страха за тебя. Ты молод и успел бы еще прославиться, но я не удерживаю тебя, и на то у меня особая причина. Наш Шоучжоу слишком мал и захолустен. Ни по родовитости, ни по уму, ни по красоте нет здесь достойной тебя невесты. А тебе уже исполнилось шестнадцать, и, если теперь не обручишься, легко упустить время. В столичном храме Цычуань живет моя двоюродная сестра Ту Ён Са. Она уже давным-давно стала даосской монахиней, но взглянешь на нее и скажешь, что она молода. У нее общительный характер, хорошие манеры, широкий ум. Она вхожа в родовитые семьи. Я уверена, что она примет тебя как родного и уж постарается сыскать тебе добрую невесту. Ты это прими во внимание, – сказала мать и вручила ему письмо для сестры.
И только теперь Со Ю решился рассказать матери о девице Чин. Глядя на его скорбное лицо, госпожа Лю попыталась утешить сына:
– Может быть, девушка Чин и прекрасна, но ведь она уже потеряна. К тому же она дитя дома, который явился источником бед. Если даже допустить, что она не умерла, встретиться все равно трудно. Оставь эту мысль и заключай союз в другом доме – утешь свою старую мать.
Со Ю простился с матерью и отправился в путь.
У самого Лояна он попал под проливной дождь. Спасаясь от него, Ян Со Ю заглянул в кабачок у Южных ворот и потребовал себе вина. Выпив, он заметил хозяину:
– Это вино не из лучших.
– Если уважаемый господин хочет найти доброе вино, – ответил хозяин, – то самое лучшее вино продается у моста Тяньцзинь, и называется оно «Весна Лояна». За один маль – тысячу лянов[20].
20