За ночь Ли проскакал сорок миль, но, поспав всего три часа, снова отправился в путь на свежей лошади и скакал гораздо дальше, пока не получил точные сведения о местонахождении мексиканской армии. Этот инцидент, очевидно, произвел впечатление на генерала Вула, который назначил Ли своим "исполняющим обязанности генерального инспектора", и преподал Ли урок, который он никогда не забывал, о ценности настойчивости в разведке и важности не обращать слишком большого внимания на преувеличенные сообщения о силе или близости врага, пока они не будут надежно проверены. Несмотря на многочисленные сообщения о том, что мексиканская армия находится в пределах видимости - по слухам, было замечено до 20 000 человек, - Санта-Анна на самом деле все еще стоял лагерем в Сан-Луис-Потоси, на расстоянии более 100 миль; пыльные бури были вызваны ветром или патрулями американской кавалерии.
Войскам Вула было приказано продвинуться на несколько миль к югу от окрестностей Сальтильо до Буэна-Висты, где они поддержали войска, собранные генералом Тейлором. Ли занялся укреплением нового лагеря в дополнение к своим обязанностям исполняющего обязанности генерального инспектора, но он был отправлен в путь до кульминационной битвы на севере Мексики 23 февраля 1847 года, когда Санта-Анна с 14 000 человек наконец-то атаковал армию Закари Тейлора из 5000 человек у Буэна-Висты. Мексиканцы потерпели сокрушительное поражение в битве, которая обеспечила Тейлору встречу с героями по возвращении домой и выдвижение в качестве кандидата в президенты от партии "Уиг" на выборах 1848 года. Тем не менее, его победа не открыла путь к Мехико с севера.
Отъезд Ли из армии Тейлора стал следствием борьбы между главнокомандующим генералом Скоттом и генерал-майором Тейлором за несколько месяцев до Буэна-Висты из-за требования Скотта предоставить значительную часть сил Тейлора для высадки в Вера-Крус, на которую уже согласился президент Полк. Скотт нуждался в регулярных войсках под командованием Тейлора, чтобы обеспечить дисциплинированное ядро для добровольцев и ополченцев, и как только он достиг Бразос Сантьяго, недалеко от устья Рио-Гранде, он подробно написал Тейлору, указав подразделения и количество людей, которые ему нужны, и приказав Тейлору занять "оборонительную" линию на Рио-Гранде. Хотя Скотт облекал свое требование в столь напыщенную вежливость, что в устах любого другого человека оно прозвучало бы как ирония, он не скрывал, что считает Тейлора командиром-любителем, равно как и подчиненным, и расценивает любую попытку достичь "залов Монтесумы" через Монтерей и Сан-Луис-Потоси [как] промах".
Ссора между двумя генералами, каждый из которых надеялся стать следующим президентом, усугубилась тем, что "конфиденциальное" письмо Скотта к Тейлору, содержавшее все детали планируемой высадки в Вера-Крус, катастрофически пропало - офицер, перевозивший его, был "завлечен" в небольшой городок близ Монтерея и убит, так что письмо со всеми планами Скотта попало к мексиканцам, в результате чего Санта-Анна прочитал его до того, как Тейлор получил вторую копию. Вторая проблема заключалась в том, что Скотт "назначил встречу с Тейлором" в Камарго, выше по течению от Бразос Сантьяго, но поскольку Тейлор не получил письмо с уведомлением о встрече, он отсутствовал, когда прибыл Скотт. Позднее Скотт опишет это как "большое разочарование", поскольку он надеялся обсудить все это с глазу на глаз и "согласовать операции" с Тейлором. На самом деле, не зная, что его письмо было взято, Скотт расценил неявку Тейлора на совещание как намеренное оскорбление со стороны генерала более низкого ранга и вернулся в Бразос в ярости, отдав приказ о переброске более половины армии Тейлора и предложив Тейлору выбор: остаться на месте с меньшими силами или принять командование дивизией под своим началом. "Теперь мне пришлось, - писал Скотт в своем неподражаемом стиле, - не имея возможности получить консультацию, отделить от армии Рио-Гранде регулярные войска, которые я считал необходимыми для руководства более тяжелыми массами волонтеров и других зеленых полков, обещанных для наступления на Вера-Крус и захвата столицы, оставив Тейлору достаточно сил для сохранения ложной * позиции в Монтерее, и свободу действий для сокращения его линии до Рио-Гранде, с теми же средствами обороны". Реакцию Тейлора, когда ему, наконец, подробно сообщили о "лишении" его сил, Скотт описал как "мягкое сожаление", но на самом деле Тейлор был в ярости, и когда он вернулся в Соединенные Штаты после войны, он продолжил публичную вражду со Скоттом, которая длилась до самой безвременной смерти Тейлора в Белом доме, вызванной чрезмерным употреблением вишни и холодного молока в жаркий день. Поскольку Скотт пережил его на шестнадцать лет, у него было достаточно времени, чтобы сказать последнее слово, и среди прочего он обвинил Тейлора в том, что тот "сошел с ума" от "всеобщего ликования и похвалы".