К сожалению, как раз в этот момент истек срок годичного призыва добровольцев, и почти все они решили отправиться домой, оставив Скотта победителем, но застрявшим в Пуэбле на четыре месяца в ожидании подкрепления, пока Санта-Анна занимался набором новой армии для обороны Мехико.
Победа Скотта при Серро-Гордо была во многом обусловлена смелой разведкой Ли. Он был повышен в звании до бревет-майора. Генерал Шилдс похвалил его за "неустрашимое хладнокровие и галантность". Генерал Твиггс уделил ему целый абзац в своем рапорте, отметив "неоценимые услуги" Ли, а также "его галантность и хорошее поведение в оба дня". Однако наивысшей похвалы удостоился генерал Скотт, который счел "необходимым особо отметить заслуги капитана Р. Е. Ли, инженера. . . . Этот офицер, сильно отличившийся при осаде Веракруса, снова был неутомим во время этих операций, проводя разведку, столь же смелую, сколь и трудоемкую, и имеющую огромную ценность. Не менее выдающимся было его участие в установке батарей и в проведении колонн к своим позициям под сильным огнем противника".
Репутация Ли как героя распространилась по всей армии, и слухи о ней вскоре дошли до дома. Он продемонстрировал свое мастерство в разведке, храбрость, без которой не имеет смысла ни одна другая воинская добродетель, и способность сохранять голову, когда все вокруг, перефразируя Киплинга, теряли ее. В общем, он был идеальным воином. Именно эти качества - наряду с хорошими манерами и джентльменским поведением - снискали его отцу доверие и уважение Джорджа Вашингтона.
Как и вся остальная армия, Ли на время застрял в Пуэбла-де-лос-Анджелес. Пейзаж привел Ли в восторг, и он написал Мэри: "Это была самая красивая страна, которую я видел в Мексике, и она сравнится с любой другой, которую я видел в других местах, [но] я хотел бы, чтобы она находилась в Соединенных Штатах и чтобы я был расположен с тобой и детьми вокруг меня в одной из ее богатых, ярких долин". Даже довольно беспристрастные наблюдатели были поражены как красотой сельской местности, так и удручающей бедностью ее жителей.
Чтобы скоротать время, Ли занялся инвентаризацией мексиканского оружия, хранившегося в Пуэбле, а главное - составил как можно более точную карту страны между Пуэблой и Мехико, уделив особое внимание подходам к столице, которые он узнал от "путешественников и туземцев". Все, с кем он беседовал, подтвердили, что все подступы "сильно заняты и укреплены", и эта проблема осложнялась своеобразной географией местности, которая не претерпела особых изменений со времен Кортеса. К востоку от города Национальное шоссе было окружено с обеих сторон тремя мелкими, но большими озерами * и обширными болотистыми участками, образующими естественный проход, ширина которого в самом узком месте составляла менее пяти миль. Очевидно, что любая попытка взять Мехико с востока, наступая по Национальному шоссе, вряд ли увенчается успехом - это было естественное узкое место, которое мексиканцам было легко оборонять. Что будет лучше - наступать вокруг озера Тескоко на севере и подойти к городу с тыла или обойти озера Чалько и Ксочимилько на юге, - определить было сложно. Первый вариант был самым длинным, и все, кого Ли опрашивал, предупреждали, что дорога вдоль восточного берега озера Чалько - это просто грубая тропа. Путь вокруг двух южных озер был короче и лучше, но в нескольких милях от города он проходил вдоль непроходимого лунного пейзажа из зазубренных черных вулканических пород под названием Педрегаль - древнего лавового пласта, восточная сторона которого образовывала коридор шириной менее двух миль между собой и самой западной оконечностью озера Ксочимилько. Педрегаль с его глубокими расщелинами и острыми как бритва камнями представлял собой грозное препятствие, которое трудно и опасно преодолеть человеку пешком, невозможно для лошадей, а значит, и для артиллерии.
Как бы ни была прекрасна Пуэбла, Скотт недоволен задержкой, описывая свой привал как "затяжной и неприятный". Затяжной она, безусловно, была. После победы при Серро-Гордо армия Скотта почти месяц простояла в Халапе; к концу мая она достигла Пуэблы и простояла там до 7 августа. Даже по меркам середины XIX века это было медленно, но Скотт был занят постоянными спорами с президентом Полком и Конгрессом и в любом случае не мог двигаться вперед, пока не получил подкрепления взамен тех, кто отправился домой. Они прибывали медленно, по каплям - Скотт считал, что в задержке виноват президент Полк, и трудно ему не посочувствовать.