Это поставило Ли перед рядом тактических проблем. Как полуостров был разделен по бокам рекой Чикахомини, так и местность между этой рекой и Джеймсом ниже станции Сэвидж была разделена ручьем Уайт-Оук-Свомп, который находился прямо на пути Макклеллана, двигавшегося на юг. Болото было серьезным военным препятствием: широкое, болотистое, с небольшим количеством мостов, перекинутых через него. Если Макклеллану будет трудно переправиться через него со своей артиллерией и обозом, что он, несомненно, сделает, Ли рассчитал, что его можно будет заманить в ловушку. Если дивизии Хьюгера и Магрудера атакуют с запада, а четыре дивизии Джексона - с севера и востока, Потомакская армия, практически обездвиженная болотом перед ней, окруженная с трех сторон и с отрезанными коммуникационными линиями, может быть уничтожена, несмотря на превосходство в численности. *.
Время стало решающим элементом - и время, и погода, и ни то, ни другое не работало в пользу Ли. В ночь на 29 июня пошел дождь, сделавший дороги малопригодными для передвижения. "Наступила темнота, когда мы расположились на ночлег в низине к югу от реки", - писал один из командиров бригады Джексона, Ричард Тейлор. "Пошел сильный дождь, превративший землю в озеро". В небольшую санитарную машину, в которой отдыхал Тейлор (страдавший от "сильной боли в голове и пояснице" и неспособный сесть на лошадь), принесли "полуутонувшего курьера"; оказалось, что он везет устаревшую депешу от Магрудера с просьбой о подкреплении, что неудивительно, ведь Магрудер использовал свою дивизию для атаки целого корпуса. К этому времени Ли переправил дивизии А. П. Хилла и Лонгстрита через Чикахомини дальше вверх по течению и усиленно преследовал Макклеллана по Центральной (Барритаунской) дороге. Что касается самого Макклеллана, то он не стремился контролировать ход боевых действий и не назначал никого, кто бы делал это за него. Он уже приказал разместить свой штаб в Хаксоллс-Лэндинге на реке Джеймс и настойчиво требовал от своих квартирмейстеров доставить более 100 орудий, "поезда снабжения [состоящие] из более чем 3000 повозок и карет скорой помощи, запряженных почти 14 750 лошадьми и мулами", а также "стадо мясного скота в 2500 голов" по единственной дороге через болото Уайт-Оук. Его главной заботой было то, чтобы его отступление рассматривалось как "смена базы" к реке Джеймс, а не как поражение. Он оставил свои тщательно подготовленные укрепления на окраинах Ричмонда в районе Фэйр-Оукс и Севен-Пайнс, и теперь вся его армия двигалась через или вокруг болота Уайт-Оук в направлении Малверн-Хилл, наиболее заметной возвышенности между Ричмондом и Харрисонс-Лэндинг, которая находилась так далеко вверх по Джеймсу, как только могли пройти федеральные канонерские лодки, не попадая под огонь батарей Конфедерации на берегу.
Ферма Фрейзера (или Глендейл) - 30 июня 1862 г. *.
Джексон добрался до штаб-квартиры Магрудера около 3:30 утра 30 июня и сумел успокоить взволнованного Магрудера и уложить его в постель. Магрудер все еще был возмущен тем, что Джексон не прибыл вовремя, чтобы поддержать его атаку на Сэвиджс-Стейшн накануне, поэтому Джексон, возможно, не был идеальным человеком, чтобы попытаться успокоить его; в любом случае Магрудер вряд ли успел проспаться от своего "нервного беспокойства", прежде чем Ли сам прибыл на рассвете.
Нетерпение Ли, похоже, передалось большинству окружающих его людей. Он понимал, что этот день был его лучшим шансом - возможно, единственным - уничтожить армию Макклеллана, а тут явно расстроенный Магрудер пытается оправдать неудачную атаку, которую он предпринял накануне. Ли, похоже, не упрекал Джексона, который оставил большую часть своих войск не на той стороне Чикахомини. Его вера в Джексона была и останется непоколебимой. Офицеры, стоявшие вокруг двух мужчин на почтительном расстоянии, помнят, как Джексон кивал в знак согласия, слушая планы Ли на день, и чертил носком сапога треугольник в пыли - предположительно, маршрут, по которому он должен был атаковать армию Макклеллана с северо-востока при ее отступлении.
Есть некоторые сомнения в правдоподобности этой сцены: Форма Джексона описана одним из свидетелей как пыльная, хотя на самом деле она была бы мокрой; а земля, на которой он стоял перед штабом Магрудера, была бы грязной трясиной, в которой нелегко было бы нарисовать карту носком сапога. Джексон мог сказать или не сказать Ли: "Мы его поймали", прежде чем позвать свою лошадь, но если он сказал это, то был настроен оптимистично. Кроме того, если приказ Ли Джексону состоял в том, чтобы продолжать "преследовать врага по дороге, которую он [выбрал]", Ли было бы полезно уточнить его. Ли хотел не преследования, а решающего сражения.
Ли прервал попытки Магрудера объясниться и приказал ему перебросить своих людей на Дербитаун-роуд - это была длинная петля, сворачивающая к Ричмонду, - чтобы подкрепить дивизию Лонгстрита, продвигавшуюся на восток, - "контрмарш" длиной почти в десять миль для людей, сражавшихся накануне. Затем Ли предоставил Магрудеру проводника, снова сел на коня и поехал туда сам.
Но Ли, похоже, неправильно оценил количество времени, которое потребуется, чтобы привести всех в боевую готовность для решающего удара по отступающей армии Макклеллана, или, возможно, ему не удалось передать собственное чувство срочности. От Магрудера и Хьюджера не было никаких вестей, и в 14:30 Лонгстрит вступил в контакт с федеральными войсками. Что еще более тревожно, от Джексона не было никаких вестей о том, что он пересек болото Уайт-Оук.
В третий раз за четыре дня Джексон оказался в затруднительном положении. Отступающие федералы сожгли единственный мост через ручей Уайт-Оук-Свамп, и его обугленные обломки еще больше затрудняли переправу. Майор Дабни описывает местность перед Джексоном как "мягкую и грязную от недавних дождей", а дальнюю сторону - как "покрытую поясом высокого леса в полном цвету", который эффективно заслонял федеральную артиллерийскую батарею и несколько "длинных линий" пехоты. Джексон "остановил свою армию" и подождал, пока не будут выдвинуты двадцать восемь орудий, но последовавшая за этим артиллерийская дуэль не нанесла большого урона ни одной из сторон.
Кавалерия Джексона использовала время, чтобы обнаружить два подходящих брода, но было ясно, что ему предстоит переправа противника, во время которой его пехота будет подвергаться сильному обстрелу. Даже верный Дабни, кажется, удивлен тем, что Джексон "не достиг той эффективности в действиях, которой он был отмечен повсюду". Он добавляет, что "остаток дня" был потрачен на неудачные попытки восстановить мост, которым мешал сильный огонь, и сожалеет о "временном затмении гения Джексона", объясняя это усталостью и бессонницей. Действительно, Джексон был настолько измотан, что 30 июня заснул во время вечерней трапезы, "ужиная между зубами". Проснувшись, он заметил, что все должны "встать с рассветом и посмотреть, не сможем ли мы завтра что-нибудь сделать!". О том, как Джексон не оправдал свою репутацию во время Семидневной кампании, написаны огромные статьи, и на самом деле трудно представить, как человек мог функционировать на таком малом количестве еды и сна с 22 июня до ночи 30 июня. Тем не менее Джексон был очень немилосерден к тем, кто не выполнял его собственные строгие приказы, поэтому нет причин судить его по тем же стандартам, которые он установил для своих собственных офицеров и людей. По этим стандартам он потерпел неудачу.
Еще более загадочно, почему Ли, находившийся всего в трех милях, не послал кого-нибудь хотя бы узнать, что делает Джексон, и передать письменное послание с приказом продолжать. Даже Дабни, который находился у ручья Уайт-Оук-Свамп рядом с Джексоном, считал, что Джексон мог бы перебраться через болото, если бы попытался, и должен был попытаться, учитывая "огромные интересы, зависящие от сотрудничества с предложенной атакой на центр". На этот раз майор Дабни был прав: все надежды Ли на то, что 30 июня он сможет разбить армию Макклеллана, как орех в щелкунчике, зависели от Джексона, чьи люди составляли одну из щелок.
В этот момент Ли находился вместе с Лонгстритом, наблюдая за центром армии с "небольшой поляны, заросшей веничной соломой и небольшими соснами", когда к ним присоединился президент Дэвис. Лонгстрит приказал одной из своих батарей сделать несколько выстрелов в ответ на сигнал Хьюджера о том, что он на месте. Федералы восприняли это как начало атаки и начали интенсивно обстреливать поляну. Когда вокруг раздались взрывы, Дэвис предупредил Ли, что это "не место для командующего нашей армией", на что Ли вежливо ответил, что это также не место для "главнокомандующего всеми нашими армиями". В этот момент подъехал А. П. Хилл и приказал обоим отступить, хотя ему пришлось повторить свой приказ, прежде чем они его послушались.
Отъехав от линии фронта, Ли узнал, что федералы отступают через холм Малверн, который находился примерно в трех милях к югу и был самой заметной особенностью ландшафта. Это невысокий, широкий холм неправильной формы, частично расчищенный, частично поросший лесом, плавно поднимающийся от своего основания к довольно крутому гребню вокруг плато на вершине. Южный склон еще более круто обрывается вниз, почти прямо к реке Джеймс. Ли сразу понял, что, как только основная часть федеральной армии перевалит через холм, она окажется вне пределов его досягаемости. Времени терять было нельзя.
Несмотря на возражения президента Дэвиса, Ли поехал вперед, чтобы лично убедиться в том, что происходит на юго-западном участке Малверн-Хилл; там он простирался в полумиле от реки Джеймс, с которой федеральные канонерские лодки могли прикрывать армию Союза. К этому моменту у Ли было три готовых к атаке дивизии, стоявшие перед крайним левым и центральным участками линии союзников: дивизия генерала Теофила Холмса, развернувшаяся на Нью-Маркет (или Ривер) Роуд, и дивизии А. П. Хилла и Лонгстрита, начавшие развертываться примерно в полутора милях к северо-востоку, вдоль Лонг Бридж Роуд. От Магрудера, которому было приказано поддержать Холмса, не было никаких вестей; не было вестей и от Хьюджера или Джексона.