Нил не стал закрывать занавески. Погасил свет, оставив включённым только один торшер — на столе в противоположном конце комнаты. Потом передумал. Забрал с прикроватных тумбочек миниатюрные пахучие свечи, переставил их на журнальный столик и зажёг.
Вернулся в прихожую, поднял с пола толстовку, брюки и галстук Эрика. Аккуратно повесил всё на спинку кресла. Стянул кроссовки, следом — носки. Запихал их вместе с дорожной сумкой на последнюю полку в шкафу. На верхнюю аккуратно сложил ноутбук, ключи с карточкой от номера и портмоне. В одних джинсах, босиком приблизился к кровати. Сел, вытаскивая из кармана смартфон и сигареты. Отбросил их на покрывало, попрыгал на постели — вроде прочная, не скрипит. Должна выдержать.
Вода в ванной всё ещё шумела. Других звуков оттуда не доносилось.
Нил улёгся на спину, подложил под голову руки. Улыбнулся, представляя, как Эрик подставляет под струи лицо и грудь. Намывается, небось.
Ему бы самому не помешало — последний раз был в душе днём после тренировки. Потом дважды мотался в Бюро, выслушивал инструктаж и последние напутствия. Перекусил и то на бегу — уже в такси по дороге в аэропорт. Тогда он не думал, что скучный короткий перелёт из Онтарио получит такое приятное продолжение, поэтому собирался нормально поужинать с…
— Невилл!.. — Нил резко сел. Схватил смартфон. Он напрочь забыл, что должен был позвонить ему, когда доберётся до отеля и заселится. Они ведь договорились встретиться сегодня.
Как назло, шум воды прекратился.
Идиот! Звонить теперь не имело смысла. Не то чтобы их встречу нельзя было перенести на утро, но объяснять по телефону, почему она не случится сегодня, отчаянно не хотелось. Тем более, когда Эрик находился рядом и мог услышать.
Значит, смска. Нил торопливо ввёл пароль, нажал иконку рабочего мессенджера.
«Я уже в отеле. Проснусь — позвоню».
Больше ничего написать не успел — щёлкнул замок, и дверь из ванной плавно распахнулась.
Нил тыкнул в «отправить», отключил смартфон и, бросив его на тумбочку, выпрямился. Невольно расплылся в улыбке — раскрасневшийся, с взъерошенными мокрыми волосами и в длинном халате Эрик переминался с ноги на ногу, стоя босиком в дверном проёме. В одной руке он держал чёрные ботинки с всунутыми в них носками, в другой — остальную одежду. На лице застыло такое невинно-соблазнительное выражение, что хотелось сгрести Эрика в охапку и любить до беспамятства.
Нил сдержался. Сначала всё-таки душ. Потом — остальное.
— Твоя очередь скучать, — подмигнул он, приближаясь к Эрику. Обхватил ладонями его лицо, мягко поцеловал в губы: — Никуда не уходи. Я тоже умею быстро мыться.
***
Нил действительно умел. Это и многое другое.
В начале Эрик нервничал – вытащил из рюкзака сотовый телефон, проверил Вотцап. Подтвердил брату, что помнит про завтрашнее выступление в клубе. Зачем-то влез на Фейсбук, машинально обновляя новостную ленту и ничего толком не читая. Отвлечься не получалось – мысли то и дело уносились к Нилу.
Тот не стал запираться, то ли не обратив внимания, то ли намекая, что не прочь, если к нему присоединятся. Эрик несколько раз вставал, подходил к двери, собираясь войти, но в последнюю минуту одёргивал себя. Столько же менял место и позу: то ложился на кровать, то решал, что похож на дешёвую шлюху, и пересаживался в кресло. Хотел снять халат и опасался, что голым будет выглядеть ещё нелепее. Не влезать же в несвежее бельё.
Победило последнее желание: всё-таки раздеться, забраться под одеяло и ждать. Но Эрик не успел. Замер в сброшенном с плеч халате, весь, как был, на виду. Сглотнул. Обернулся к Нилу – лохматому, невыносимо соблазнительному, в каплях воды, стекающих по загорелым рукам и широкой груди. В одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер и державшемся на честном слове – так низко, что трудно было отвести глаза. Эрик не пытался. Стоял и бессовестно пялился, возбуждаясь от направленного на него похотливого взгляда и представляя, что случится дальше, когда полотенце упадёт.
И снова не угадал.
Нил сдержал обещание – сводил Эрика с ума медленно. Очень. Даже халат не снял. Так и ласкал – сквозь мешавшую ткань и забираясь под неё, будто приручал дикого пугливого зверя. Осторожно, нежно, терпеливо. Позволял привыкнуть к своим пальцам, губам, языку, запаху.
Эрик попросил завязать ему глаза. Чтобы не видеть, только чувствовать, слышать. И послушно сходил с ума в его руках. Растворялся в поцелуях, не понимая, почему, чем больше их было, тем меньше хватало и сильнее хотелось. Вспыхивал под тёплыми ладонями, подставляясь, ловил каждый миг, каждое прикосновение. Касался в ответ, стараясь вобрать в себя все ощущения, запомнить.
Волосы у Нила оказались мягкими – почти шёлковыми. Даже щетина. Кожа – нежная, а мышцы под ней – каменные. В паху – горячо, твёрже камня. Готового взорваться камня.
Эрик сам был готов взорваться. Особенно когда всё-таки остался без халата придавленный сверху крепким телом. Нил входил в него плавно, гладко, не причиняя боли. С каждым новым толчком – чуть сильнее, чуть глубже. Эрик мычал, потом спохватывался, что делает это слишком пошло и громко, пытался контролировать. Кусал губы, впивался зубами в подушку, беспомощно цепляясь пальцами за простыню. Снова забывался и снова выл от накатывающего удовольствия.
Нил двигался всё быстрее, сильнее вжимал его в постель. Обнял ногами бёдра Эрика, сжал их коленями. Перехватил, удерживая в ладонях, за запястья. Что-то сказал – Эрик не смог разобрать. В ушах ревело, дыхания не хватало. Под завязанными поясом веками расплывались разноцветные круги.
А потом накрыло – искрящимся, оглушительным непрерывным водопадом.
***
Нил пристроился сзади. Лежал, обнимая Эрика за живот. Лениво поглаживал, о чём-то размышлял. Или просто молчал, приходя в себя после второго забега.
За окном бушевала гроза — прямо над ними. Шумел ливень, бился в стекло тяжёлыми каплям; глухо стонал ветер и гнул деревья к земле. Свечи уже догорели, и комнату то и дело освещали электрические всполохи, за которыми следовали внушительные раскаты грома.
Под один из них Эрик вздохнул украдкой, сунул под щёку согнутую в локте руку. Уходить не хотелось и не требовалось — Нил просил остаться до утра, обещал сытный завтрак, и Эрик, не раздумывая, согласился. А, кажется, не стоило.
Нил понравился сразу, с первого взгляда, когда только приблизился к стойке регистрации в Торонто. Но то, что Эрик принял за обычное сексуальное напряжение — шикарный парень, заинтересовавшийся им, а у него слишком долго никого не было, — никуда не делось. И не спешило исчезать. Нил нравился больше, чем просто случайный секс. И точно не был просто сексом. Отличным, суперским, охрененным сексом — да. И парнем, с которым хотелось быть рядом. Слушать, шутить, даже молчать, как сейчас. Что угодно… Парнем, которому хотелось нравиться.
Глупо, конечно. Серьёзные романы не начинаются с секса. Даже с хорошего секса. Даже с очень хорошего. Во всяком случае, у него ни один не начинался так. Не то чтобы их было много. О последнем вообще лучше не вспоминать.
А ещё Нил был в Сент-Джоне проездом. Эрик понятия не имел, как долго он пробудет в городе, чем собирается здесь заниматься, встретятся ли они и если да, то когда.
Столько вопросов… Они возникли из ниоткуда сразу, когда внутри перестало клокотать и Эрик больше не чувствовал себя тикающей бомбой удовольствия. А теперь мешали наслаждаться моментом. Утром их станет больше, и прощание выйдет в разы тяжелее. Другое дело, если встать и уехать прямо сейчас. Но в такую погоду об этом не могло идти речи.
Эрик представил, как тащится под проливным дождём через весь город в Гриндейл{?}[ (англ. Greendale), район на юго-западе Сент-Джона], и подавил новый вздох. Нет уж. Лучше разбитые надежды, чем разбитый байк или череп.
— Эй, ты в порядке? — будто почувствовав его настроение, спросил Нил.
Эрик заставил себя перевернуться на другой бок, лицом к Нилу, и как можно беззаботнее улыбнулся. На работе получалось. Надо лишь переключиться и перестать грузить себя. Никто же не умер.