Чуть позже Бриджит инструктирует меня по протоколу. Как приветствовать и вести себя рядом с королевой... и наследниками престола.
- Вы должны помнить о своих взаимоотношениях, когда находитесь на публике. Принцев знают все, за вами будут постоянно наблюдать. А мы - консервативная страна. Никаких «КПК», как вы, молодые люди, их называете. (Прим. переводчика: КПК – карманный планшетный компьютер).
Да. Звучит весело.
- Мы не настолько консервативны, - возражает Генри. - Вам с Николасом просто нужно найти хороший темный уголок для своих проделок в общественных местах. Или, если тебе очень нужно засунуть свой язык кому-то в горло, я всегда под рукой.
Николас бросает убийственный взгляд на брата, тот невинно пожимает плечами.
- Просто предложил. - Затем его голос падает, чтобы прошептать мне: - Никому нет дела до того, что я делаю.
- Конечно, им не все равно, - утешает его Бриджит.
- Тебе просто плевать, что им не все равно, - сухо говорит Николас.
Генри играет вступление «Stairway to Heaven» на своей гитаре.
- Одно из преимуществ второго сына в семье.
Самолет приземляется в Вэсско как раз перед закатом. Теплый бриз, с намеком на океанский воздух, заполняет кабину, когда двери самолета открываются.
На ступеньках, ведущих к взлетно-посадочной полосе, постелен ковер - пурпурный, цвета королевской семьи. Солдаты в парадных красных мундирах на блестящих золотых пуговицах и в черных сапогах, сверкающих в лучах заходящего солнца, выстроились вдоль пути от самолета до здания аэропорта. Николас выходит первым - я слышу глубокий ревущий призыв к вниманию от офицера внизу и щелканье тяжелых каблуков о каменную мостовую, когда солдаты отдают честь.
На минуту замираю, прежде чем выйти за ним следом, наблюдая и впитывая все это, чтобы потом вспоминать.
Но затем, когда мы приближаемся к двери аэропорта, раздается другой звук, гораздо более зловещий. Насмешки и выкрики - и они исходят от толпы людей со стороны здания, оцепленного забором. Некоторые из них держат плакаты, и все они выглядят сердитыми. И они кричат на нас и ругаются.
То, что начинается как неразборчивый рев презрения, становится более четким, когда мы приближаемся.
- У меня нет работы, а вы летаете на гребаном частном самолете! Ублюдки!
- К черту вас! К черту монархию!
Я держусь поближе к Николасу. Он протягивает руку назад, не оборачиваясь, ища меня. Я беру его за руку и он ее сжимает.
- Засуньте ее себе в задницу, мальчики, и вашей бабушке тоже!
Спина Николаса напрягается, но он продолжает идти вперед. У Генри совершенно другая реакция. Хотя охранники стараются держать его подальше от забора, он с важным видом подходит к нему и одним движением руки подзывает одного из мужчин.
Потом Генри отступает назад... и плюет в него.
И мир взрывается.
Люди кричат, забор дребезжит, солдаты сплачиваются вокруг нас, подталкивая к двери. Николас тянет меня вперед за руку, надежно удерживая, пока нас практически вносят в здание.
Внутри, после того как крики заглушаются закрывшейся дверью, Николас поворачивается к брату.
- О чем, черт возьми, ты думал?
- Я не позволю им так с нами разговаривать! Ты ничего не сделал, Николас!
- Сделал! Я не ответил! - кричит Николас. - Потому что мои поступки имеют значение. Мои слова, мои действия имеют последствия. Плевать в людей - не значит перетянуть их на нашу сторону!
Зеленые глаза Генри вспыхивают, а щеки краснеют от гнева.
- К черту их! Мне не нужно, чтобы они были на нашей стороне.
Николас трет глаза.
- Это наш народ, Генри. Наши подданные. Они злятся, потому что у них нет работы. Они в ужасе.
Генри смотрит на брата упрямо и непреклонно.
- Ну, по крайней мере, я сделал хоть что-то.
Николас фыркает.
- Да. Ты сделал только хуже. Поздравляю.
Взяв меня за руку, он поворачивается на каблуках и говорит Джеймсу:
- Мы с Оливией поедем одни в первой машине. Он может последовать за нами в машине с Бриджит.
Никто не решается возразить.
Таков наш прием в Вэсско.
В лимузине Николас наливает себе выпить из мини-бара с голубой подсветкой, стоящего на центральной консоли.
Он весь напряжен и хмур. Я поглаживаю его плечи.
- Ты в порядке?
Он выдавливает из себя вздох.
- Буду. Прости за это, любовь моя. - Он играет с моими волосами. - Не такого возвращения домой я хотел для тебя.
- Пффф. - Я машу рукой. - Я выросла в Нью-Йорке, Николас. Протестующие и сумасшедшие там на каждом углу. Ничего страшного - не беспокойся из-за меня.
Я хочу вернуть игривость в эти глаза, эту восхитительную, хитрую ухмылку на его прекрасные губы. Думаю о том, чтобы соскользнуть на пол между его коленями и сделать ему минет. Но, честно говоря, с водителем впереди и его братом и кучей сотрудников, следующих за нами, мне просто не хватает смелости, чтобы пойти до конца.
Вместо этого я льну к нему, позволяя своим грудям прижаться к его руке. Он целует меня в лоб, вдыхая мой запах. И это, кажется, заставляет его чувствовать себя лучше.
Примерно через час мы выезжаем на дорогу, ведущую к дворцу. Николас велит мне выглянуть в окно, чтобы посмотреть - и я ошеломлена.
Никогда раньше не использовала это слово – «ошеломлена».
Не было причины - но, святой Боже, теперь причина есть.
Я видела фотографии замка, но видеть его сейчас... нереально.
Массивное каменное здание освещено снизу вверх - практически сотнями лучей. На фасаде больше окон, чем я могу сосчитать, гигантские железные ворота c черно-золотой отделкой. Я не могу ясно видеть отсюда, но, кажется, на каменных стенах есть вычурные гравюры, статуи и резьба. В центре находится фонтан с подсветкой, выстреливающий водой в половину высоты самого замка. Высокий, величественный флагшток удерживает развевающийся бордово-белый флаг Вэсско.
И цветы! Тысячи, возможно, миллионы цветов окружают замок, взрываясь яркой палитрой даже ночью.
- Это же замок!
Да, не самая проницательная вещь, которую я когда-либо говорила. Николас только усмехается. Поэтому я хватаю его за руку, дрожа.
- Не думаю, что ты понимаешь - ты живешь в чертовом замке!
- Технически, это дворец. Замки строили для обороны, а дворцы больше для самого монарха, чтобы содержать двор в соответствующем величии.
И Господи, я хочу засунуть свой язык ему в глотку.
- Я уже говорила тебе, какой ты сексуальный, когда выдаешь эти королевские факты?
Его глаза загораются.
- Нет, но приятно знать. Я знаю вещи, которые заставят тебя оставаться мокрой и дрожащей все время.
Как бы сексуально это ни звучало, когда мы подъезжаем ближе, мне просто необходимо осмотреть дворец.
- Здесь есть ров, Николас!
- Да. Обычно дворцы так не делают, но мой пра-пра-пра-пра-прадедушка выкопал его, потому что ему понравилось, «как он выглядит». Однажды я плавал в нем, когда мне было одиннадцать. Подхватил фарингит - урок усвоен. Но позади есть озеро, так что купание нагишом определенно на повестке дня.
- А сколько в нем комнат?
- Пятьсот восемьдесят семь, не считая спален для прислуги.
Он наклоняется и облизывает раковину моего уха, заставляя план намокания и дрожания осуществиться. Его следующие слова почти заставляют меня кончить на месте.
- И к концу лета я хочу трахнуть тебя в каждой из них.
- Это амбициозно, - поддразниваю я, уткнувшись в него носом. - Ты собираешься сделать перерыв, чтобы меня покормить?
Его рука скользит вниз по моей спине, обхватывая ладонью мою задницу.
- О тебе хорошо позаботятся, обещаю.
Обещаю.
Знаете, что это такое?
Да. Знаменитое. Прощальное. Слово.
ГЛАВА 16