Он кому-то позвонил. Уточнил, про какой-то номер. Потом резко потянул меня за руку, что мне пришлось её оторвать от плеча. И потащил в сторону запасной двери. Когда мы оказались в коридоре, я попыталась вырвать руку, но у меня не получилось.
— Может, не так быстро, — я уже несколько раз сильно споткнулась на своих высоких каблуках.
Он остановился и буквально просверлил меня своим свирепым взглядом. Глаза его опасно сверкнули, а по моему телу пробежала дрожь.
— Ты сама дала согласие. Или передумала?
— Нет, — твёрдо ответила, глядя в его гневные глаза.
Передумаешь ты. Не всё можно взять, что дают.
Он снова молча берёт меня за руку и тянет, но уже не так быстро, в конец коридора. Из-за расположенных здесь дверей раздаются какие-то крики, громкий смех и непонятные звуки. Как будто от ударов по боксёрской груше. Так развлекается элита нашего города. Нашего города? Да, это и мой город тоже.
Мне немного стало страшно. Я уже даже хотела прямо сейчас всё объяснить ему и позвать его к себе домой, лишь бы побыстрее уйти из этого клуба. С Женькой договорюсь. Переночует у наших девчонок. Нам ведь надо объясниться.
Ой, я совсем забыла про Женю. Как она там сейчас одна, без меня? Хотела попросить Быстрова узнать, с кем она сейчас. Но он уже толкнул ближайшую дверь локтём. Она оказалась не заперта.
Быстро втолкнул меня в комнату, что не успела и пикнуть в ответ. Я еле устояла на ногах. Пока, почему-то с ужасом, рассматривала огромный диван, он замкнул дверь изнутри. Сейчас всё решится — кто он, этот мажор.
Я снова стала считать его шаги. Сейчас их было четыре. А потом он остановился. Недалеко от меня.
— Ну, я жду, — произнёс он тоном, не терпящим возражений.
Глава 25
— Лера, я жду, — повторяет он командным голосом.
— Что ты ждёшь? — я с трудом справляюсь с эмоциями и мыслями, которые меня атакуют.
— Давай, приступай. Этот вип-номер, кстати, очень дорого стоит. Отрабатывай, — делает последний шаг ко мне, а наши тела почти касаются друг друга.
Что же я наделала. Я, будущий международный журналист, который должен уметь договариваться с людьми, не теряться при различных обстоятельствах, находить слова, довела этого парня до такого состояния, что он вполне готов сейчас кого-нибудь пристукнуть. Между прочим, не исключено, что и меня в том числе.
Да, он виноват. Он кругом виноват. Но я… Как я сейчас ему объясню, что совсем не этого хотела. Что это был порыв отчаяния — явиться сюда. Что сразу передумала, как только переступила порог клуба.
Да и пару часов назад я совсем не хотела решать проблему вот таким способом. Выпила почти полбанки успокоительного. Странно, что ещё вообще держусь на ногах.
Он сильно прижимает к себе и грубо впивается в мои губы. На некоторое время ему даже удаётся заставить меня впустить его в мой рот. Но, я, несмотря на дикую слабость, отталкиваю его с такой силой, что сама удивляюсь себе.
Теперь он стоит в пару метрах и с ненавистью смотрит на меня.
— Не нравится, Лера? А как ты хотела? Когда продаёшь своё тело, именно так и относятся к тебе другие.
Я понимаю. Заслужила. Но ведь это ты достал из моих глубин то тёмное, что я почти продала свою душу. Столько испытаний не каждый сильный человек выдержит. А что говорить про меня, когда я во всём сомневаюсь. И за мной нет никакой поддержки.
Нужно ему рассказать про маму. Он человек. У него тоже есть родители. Он должен понять. Надо уговорить его помочь мне хотя бы восстановиться в универе. Это же его рук дело. Он свободно прогуливает, а его никто не трогает.
Хочу. Хочу это всё ему сказать. И про маму хочу. Но гордыня ест меня изнутри. И я произношу совсем другие слова.
— Максим, ты сам мне предлагал таким способом рассчитаться за твой бампер. Не высокую ли цену установил? — меня заносит, и я продолжаю. — Так почему теперь это тебе не нравится? Когда покупаешь тело, именно так и относятся к тебе другие.
— Замолчи, пожалуйста. Прошу тебя, больше ничего не говори, — он садится на диван и обхватывает свою голову.
Я понимаю, что это тот момент, когда можно изменить своё будущее. Эта мысль просто врезается мне в голову.
Я, шатаясь в разные стороны, несмело подхожу к дивану. Пытаюсь справиться с сильным головокружением. Тщательно подбираю слова в уме. У меня будет всего один шанс, чтобы всё исправить.
— Максим, пожалуйста, помоги мне, — язык заплетается, а нутро протестует.
Тяжело просить о помощи своего врага. Тяжело просить о помощи человека, который виноват во всех твоих бедах. Тяжело просить человека, которого ненавидишь.