Не критично.
- Ты, наверное, будешь единственным, кто выжил после удара жалом мантикоры… Во всяком случае, известных случаев больше нет, - сообщает Ньют почти беззвучно, спящему мужчине, аккуратно выскальзывая из-под одеяла и поправляя его, чтобы прохладный воздух не подбирался к перегретому телу.
Стоит Ньюту открыть чемодан, как у него на руках оказывается заспанный, встревоженный нюхль, которого он пересаживает на постель, наказав присматривать за аврором. Зверек, почуяв, что опасность для его сокровища миновала, поспокойнее сворачивется в клубок на постели, но не засыпает - редко моргает, внимательно следя то за Персивалем, то за наблюдающим за ними Ньютом.
В конце концов, решив, что такой опеки на первое время хватит, Ньют спускается вниз, намереваясь за пару часов не только успеть проделать все привычные утренние ритуалы, но и приготовить легкий бульон, которым обычно отпаивался сам, когда случалось подхватить какую-нибудь экзотическую хворь.
В общем-то, это был совершенно обыкновенный куриный суп, совершенно магловский и прозаичный, в который Ньют добавлял необходимые травы, в зависимости от случая, к которому он его готовил. Суп ему полюбился с детства, его готовила Дара, их ирландская кухарка-сквиб, всю юность прожившая среди маглов. Уже после отчисления из Хогвартса, но до войны, Ньют выпросил у неё рецепт, с тех пор совершенствуясь в вариациях - любые травы в этом супе теряли свой зачастую неприятный вкус, сохраняя целебные свойства.
Ньют немного задерживается, проверяя всех зверей - такое сильное похолодание могло отразиться и на обитателях чемодана, поэтому он тщательно осматривает все виды, чувствительные к температуре, но, к счастью, никого из животных стихия не потревожила. Даже Пикетт, которому Ньют вчерашним вечером оставил свой шарф, был здоров и жизнерадостен.
Нюхль, громко пыхтя, скатывается по ступенькам, когда Ньют как раз наполняет глубокую тарелку куриным супом. На секунду Ньют обеспокоенно замирает, но, поняв, что ничего страшного не происходит - зверек просто усаживается на середине лестницы, выжидающе глядя на Ньюта, заканчивает с супом, накрывая котелок крышкой, и только тогда поднимается наверх, ловко балансируя с тарелкой на крутых ступеньках.
- Привет, - дружелюбно, но немного неуверенно произносит Ньют, садясь на край кровати и отставляя тарелку на тумбочку, чтобы помочь аврору сесть. - Как ты… как вы себя чувствуете?..
Несколько мгновений аврор оглядывает себя с таким видом, словно совершенно не понимает, какого черта ему приспичило ложиться в постель без пижамы. Потом взгляд мрачнеет - видимо он вспоминает уже более отчетливо, что произошло, а затем становится удивленным - и Грейвс поднимает глаза на Ньюта, застывшего с глубокой чашкой и ложкой в руках.
- Пахнет вкусно, - в конце концов произносит Персиваль, задумчиво рассматривая руки Ньюта. - Думаете, сам не справлюсь? - усмехается, кивнув на ложку.
- Уж извините, но думаю нет, - уверенно качает головой Ньют. - Не беспокойтесь из-за этого, мистер Грейвс.
- Ладно, - он устало трет лоб ладонью опуская руку на постель так тяжело, словно ему стоило последних сил это движение.
- А ведь вы правы. Я навряд ли сейчас справлюсь вообще хоть с чем-то…
- Вас ужалила мантикора, мистер Грейвс. Удивительно, что вы выжили. И я бы даже сказал неплохо выглядите, учитывая, что прошло меньше суток…
- Это ведь были вы, Ньютон, - внезапно словно срывается аврор, чуть наклоняясь вперед и укладывая ладонь на бедро Ньюта - от простого прикосновения тот едва не переворачивает на себя чашку с супом. - Сухой мартини и золотистые перчатки. И что-то про Бангладеш, но это я помню совсем плохо… И этот чертов ремень…
- Тише… - Ньют обеспокоенно отставляет тарелку в сторону, укладывая чуть прохладную ладонь на лоб аврора. Тот прикрывает глаза, совсем как большой хищник, которых Ньют нередко успокаивал таким незамысловатым способом.
- Тише, не надо так волноваться, ладно? Я знаю, о чем ты говоришь. Я помню. Не так много, но кое что я помню и… вам нужно поесть, мистер Грейвс. Я в основном лечу только сам себя, а себя проще уговорить съесть что-то, когда это необходимо, так что вы… ты должен мне помочь, ладно?
- Ладно, - соглашается аврор, садясь удобнее и позволяя Ньюту осторожно накормить его несколькими ложками бульона.
- Поспи еще, - предлагает Ньют, когда Персиваль откидывается на подушки, напряженно хмурясь, словно прикладывая определенные усилия для того, чтобы держать глаза открытыми. - А я сейчас вернусь, хорошо?
- Ньютон, я не ребенок, - укоризненно тянет аврор, устало глядя на него из-под полуопущенных ресниц.
- Конечно нет, - Ньют удивляет их обоих, наклонившись и прижимаясь губами к щеке Персиваля. А аврор уже сам обнимает его за пояс, не желая отпускать. - Но тебе нужно отдохнуть… Может, стоит вернуться в Нью-Йорк?..
- Я справлюсь, - упрямо, но довольно-таки спокойно произносит Персиваль, покачав головой. - Поставишь меня на ноги к завтрашнему полудню и мы закончим это дело. Есть соображения, как её поймать? Ты сумел её рассмотреть?
Ньют пораженно моргает, разглядывая мужчину, рассуждающего сейчас так, словно он не с того света только что вернулся.
- Сначала отдых, - в конце концов выдавливает Ньют из себя, помотав головой. - Даже не думайте, что мы перейдем к какому-либо обсуждению раньше, чем вы сможете удержать в руках ложку.
Совсем не кажется, что Грейвсу по вкусу такая перспектива, но Ньют непреклонен - снова оставив нюхля “за старшего”, он возвращается в чемодан, чтобы навести порядок и прихватить с собой записи, которыми обычно занимался, когда выдавалась свободная минута.
Свободного времени у него образовывается много - почти до вечера. Аврор просыпается редко, послушно выпивает все, что Ньют ему дает - от пряно пахнущих отваров до очередной порции теплого бульона, - и с каждым разом выглядит все лучше.
- Это очень старое животное, - наконец-то переходит к делу Ньют, когда на дом опускаются густые зимние сумерки. - Очень старое. Оно не может само охотиться и его яд уже довольно слабый… Будь мантикора моложе и сильнее… никто бы не смог вас спасти, Персиваль. Хотя в нашем случае ваша скорость реакции сыграла большую роль - мантикора вас только оцарапала, хоть и достаточно глубоко…
Ньют сидит на постели аврора, а сам он, переодевшийся в строгую черную пижаму, неторопливо, ложку за ложкой, поглощает заметно приевшийся за день суп. Ньют ест его же - отчасти из солидарности, отчасти потому, что другой готовой еды попросту нет.
- Старое - означает слабое, - произносит Персиваль, секунду задумчиво разглядывая содержимое своей тарелки, словно пытаясь угадать, что Ньют положил в суп. - Но это не всегда означает, что старый хищник - легкая добыча.
- Это верно, - соглашается Ньют. - Мантикоры очень умны, так что этот зверь скорее всего опытен… Но…
- Есть план? - недовольно прерывает аврор сильно затянувшееся молчание - Ньют уже пару минут ковыряется ложкой в своей тарелке, не поднимая взгляда. - Ньютон, когда мы сюда ехали, ты мне уже озвучил свой план и я прекрасно понимал, что другого может и не быть.
- Ничего нового я не придумал, - вздыхает зоолог, про себя немного пораженный этой привычной Персивалю властностью, проступающей даже сквозь отравление и усталость. - Теперь вы даже еще более привлекательная добыча для мантикоры. Вы - жертва, которая смогла ускользнуть…
- Значит, я хорошая приманка, - заканчивает аврор кивком. - Так тому и быть.
- Мне кажется, я не смогу, - почти неслышно произносит Ньют через несколько минут, когда они оба уже расправляются с супом. Ньют думает о том, стоит ли заварить чай, и стоило ли говорить то, что он только что сказал.