Строго говоря, их точное местоположение не удалось бы установить с лёгкостью. Они укрывались за толстыми каменными стенами, которые снаружи выглядели как обвалы тоннелей. Их вообще мало кто стал бы искать: основные силы врага атаковали в ста шестидесяти километрах к западу, а сами Гвардейцы Смерти были полностью заняты в космопорте. Но всё же им оставили минимальную охрану и вооружение — достаточно, чтобы поддерживать работоспособность крошечной части старой крепости. Если кто и проберётся сюда, то битва будет скоротечной и жестокой.
Раваллион склонилась над своим постом. У неё раскалывалась голова. Не помешало бы попить, но она подозревала, что резервуары практически иссякли. Лучше оставить воду для солдат на тот случай, если их снова призовут в бой.
Не в силах больше выносить блики от стекла, Илия отвернулась от рабочей станции и пробежалась глазами по тесному помещению. Несколько десятков имперских офицеров, пожалуй, втрое больше слуг V легиона. Все усердно работают с узлами связи и приёмниками авгуров. Генералу стало интересно, получается ли у кого-нибудь из них лучше, чем у неё. Качество сигналов, и без того отвратительное, со временем только ухудшалось, но им всё же удавалось передавать какие-то обрывки информации полевым командирам, чтобы те имели представление о тактической обстановке.
Услышав, что сзади доносится низкий гул силовой брони, Раваллион повернулась и увидела Соджука. Тот поклонился.
— Вы долго работали сверх нормы, сы, — сказал воин. — Я должен попросить вас отдохнуть.
— А кто составил расписание, Соджук? — спросила она.
— Вы.
— Тогда, полагаю, я имею право игнорировать его, не так ли?
— С вашего позволения, я настаиваю. Если вам нужна посторонняя помощь, чтобы добраться до ваших покоев, я могу оказать её.
Рассмеявшись, Илия откинулась в кресле. Соджук, конечно, прав. У неё всё плыло перед глазами, где уж тут обрабатывать сигналы низкого качества.
— Мне не нужна помощь, — произнесла она. — Но ты всё равно иди со мной.
Раваллион поднялась на ноги, чувствуя, как ноет каждая мышца. Просто идти без посторонней помощи — уже достижение. По-хорошему ей следовало бы опираться на трость, но она не хотела показывать, что сдаёт позиции. Хромая, Илия прошла мимо плотных рядов оперативников, слишком занятых, чтобы кто-то из них заметил её уход. Соджук шёл рядом, понимая, что лучше не подавать ей руку.
— Они сейчас внутри космопорта, — сказала ему Раваллион на тот случай, если воин не знал.
— Насколько понимаю, да.
— Чтобы и дальше поддерживать с ними контакт, нам должно повезти.
— Это всё понятно. Хотя, возможно, нам действительно повезёт — такое уже случалось.
Миновав взрывозащитные двери, они вышли в узкий подземный коридор, ужасно жаркий и влажный.
— Мне жаль, что ты не с ними, — произнесла Илия. — Я знаю, ты наверняка жаждешь оказаться там.
Соджук тепло улыбнулся.
— Быть здесь — честь для меня. Если бы кто-нибудь из моих братьев попытался отобрать её у меня, я бы убил его.
Раваллион усмехнулась.
— Приятно слышать. Хотя сомневаюсь, что твоего господина это бы обрадовало.
— Я думаю, он бы понял.
Они подошли к двери общей жилсекции: обычно Илия делила помещение с ещё двумя людьми, но пока что оно пустовало. Те, кто остался в крепости, теснились в своём крошечном убежище, затаившиеся и незаметные, пока земля над ними пылала.
Сейчас ей требовалось поспать. Хотя койка была жёсткой, а подушка-валик — грязной и скомканной, она знала, что её сознание отключится, как только голова коснётся пластфибры.
— Так ты веришь в это, Соджук? — почти машинально спросила Раваллион. Эта мысль всё время крутилась в голове, словно на повторе, изводя её. — Ты веришь, что он справится?
— Конечно.
— Но я была там. На Просперо. Они были равны друг другу, но сейчас враг набрал силу, а мы так измотаны… — Она прислонилась к косяку. — Прости. Зря я так говорю.
Соджук больше не улыбался. Несмотря на самообладание воина, тревога, похоже, настигла и его.
— Он бы не стал пытаться, будь это невозможно.
— Но что, если он. Если он погибнет? Что тогда? — спросила Илия.
— Тогда изберут другого Великого Хана.
Это поразило её.
— Нет. Невозможно.
— Мы бы горевали, сы. Мы бы гневались, как никогда не гневались никакие силы небес, но потом мы бы снова сражались. Охота продолжилась бы. Даже спустя столетия посторонние не узнали бы правды, ибо у нас всегда будет Великий Хан.