— Я и так уже попросил слишком много, — тихо произнёс Хан.
— Мой господин?
Наранбаатару показалось, что он неверно расслышал примарха.
— Мы достаточно близко? — обернувшись к нему, спросил Джагатай. — Ты чувствуешь его?
Грозовой пророк сделал глубокий вдох. Его восприятие затуманивали всевозможные варп-призраки, шумно возвещая о своём присутствии каждым выкрикнутым словом, полным злобы и скверны.
Он сфокусировался, и перед его мысленным взором выросла структура космопорта — исполинской остроконечной скалы из порченого камня и стали. Находясь внутри, Наранбаатар с трудом сосредоточивался на этом образе: от его концентрированной чудовищности сетчатку глаз пронзала боль. Переплетения варп-энергии пульсировали и мерцали в тёмной толще объекта массой зеленоватых клеток и опухолей, как болезнь в теле. Они выглядели так… плодовито, что у грозового пророка на миг закружилась голова: ему едва удавалось соотнести свои предвидения с теми или иными участками порта. Он заставил себя работать усерднее, отсеивать посторонние отголоски.
И тогда картина сложилась. Ошибки быть не могло. Вот он, источник, где зародилось отчаяние, линза, через которую просачивается всё более могучее разложение. Сущность не скрывала себя. Возможно, просто не могла — вероятно, могущество таких масштабов имело сходство с мощью Императора. Оно тоже било через край, перехлёстывало, и его не удавалось скрыть. Оно ошеломляло даже при наблюдении издалека. Оно во всём противопоставляло себя Пути Небес. Его обладатель бездумно потакал себе, добровольно тонул в этой силе, отрекался от любого контроля над ней, положенного человеку.
Наранбаатар изгнал видения. На их место снова ворвались акустические волны, несущие грохот битвы. Он смотрел в одну точку на драконьем шлеме, словно это удерживало его связь с реальностью от полного разрыва.
— Да, — ответил грозовой пророк.
Хан кивнул.
— Значит, он хочет встречи так же сильно, как и я.
— Но Ганьзориг ещё слишком далеко. Мы пока не можем дать тебе. — возразил Нарабаатар.
— Время истекает. Хватит ли тебе сил? — спросил Каган.
И что на это ответить? Возможно, он умрёт от напряжения ещё до того, как выполнит задание. Что ещё важнее, из-за этого может погибнуть его господин. Но время работало против них: воины умирали в изъеденных чумой залах Львиных врат. Здесь и сейчас Наранбаатар мог дать только один ответ.
— Прикажи мне, Каган, — сказал Наранбаатар, готовясь к тому, что неминуемо случится дальше. — Я буду настолько силён, насколько того потребует задача.
— Где мы сейчас? — спросил Морарг.
— В одном из мифов этого мира, — ответил Остаток. — В нынешнюю эпоху большинство живых душ забыли его. Скоро о нём уже не будет помнить никто.
Ярко светило солнце. Во все стороны простиралось сапфировое море, спокойное и безмятежное. На волнах покачивалась одинокая лодка — древнее судно с парусом и вёслами. Под палящим солнцем команда привязывала к мачте человека. Похоже, он не сопротивлялся.
— Этот корабль поплывёт к некоему острову, — сказал Остаток. — Там обитают существа, наделённые такой притягательной силой, что ни один смертный муж не в силах устоять перед их зовом. Любому моряку, который подойдёт слишком близко, суждено разбить своё судно о скалы. Человек, на которого ты смотришь, желает увидеть созданий своими глазами. Как же ему поступить? В данный момент он владеет собой. Однако он знает, что когда достигнет места назначения, то уже не будет себе принадлежать.
Каифа наблюдал, как моряки затыкают уши воском и затягивают последние узлы.
— Но он сдал командование, — сказал Морарг.
— Нет, он до сих пор отдаёт приказы. Люди повинуются ему. Пока он ещё владел собой, он заключил договор, благодаря которому получит то, чего желает, не погубив при этом ни себя, ни корабль. Он знает свои сильные и слабые стороны. Я бы сказал, это привлекательное качество для капитана.
Видение рассеялось. Молниеносно сменились декорации, и они оказались в глубокой пустоте, на борту самого «Терминус Эст». Его капитан, ещё называющий себя Каласом Тифоном, находился на мостике. Палуба сотрясалась от залпов тяжёлых орудий. Каждый член экипажа лихорадочно работал. В зрительных приборах виднелись многочисленные метки — линкоры противника, направляющиеся в их сторону. Каждый нёс символ Первого легиона.
— Это Зарамунд, — произнёс Морарг.
— Но тебя там не было.