Спустя какое-то время реальность и миражи стали сливаться воедино. Вглядываясь в одну из горстки работающих ауспик-линз, Рогал не увидел ничего, кроме смотрящего на него лица под капюшоном: плохо различимое на тёмном стекле, оно выжидало, просто выжидало.
Он грубо потёр глаза, хлопнул себя по щеке, усилием воли возвращая ясность ума. Другие могут отдохнуть, поспать, но не он. Дорн — кастелян, хозяин крепости, единственная живая душа, знающая всё, что с ней связано, её оставшиеся сильные стороны и множество потенциальных слабых мест. Он обязан противостоять голосам, которые всё настойчивее звучат в его измученном сознании.
«Сдавайся! Уходи сейчас же. Никто не станет тебя винить. Ты сделал достаточно. Сдавайся».
Архам снова стоял рядом, вернувшись откуда-то, где его удерживал долг. Ещё там был кто-то из Кровавых Ангелов, а также Амон, представитель генерал-капитана. Этих гигантов в доспехах окружал целый сонм высоких чинов из других организаций, бледных, одетых в истрёпанные мундиры. Рогал помнил имена некоторых из них, но не всех.
— Новости о Сангвинии? — устало спросил Дорн.
— Организует эвакуацию из последнего бастиона в секторе Европея, — ответил Архам. — Должен доложить в течение часа.
Рогал мрачно улыбнулся. Когда Ангел спал в последний раз? Когда он в последний раз останавливался? Впрочем, лучше сражаться, чем заниматься… вот этим. Примархов задумали как физически развитых созданий, воинов, а не узников в тюрьмах, построенных ими самими.
— Когда он сообщит о завершении, дайте сигнал к окончательному отходу, — распорядился Дорн. Он развернул фантомные изображения с диспозицией сил из массива сведений, которые постоянно выводились ему на сетчатку. — Оставляем за собой Санктум и Палатин, все прочие районы нужно сдать.
Визуальные авгуры уже давно стали бесполезными, но разум Рогала выстраивал удивительно подробную картину происходящего на основе непрерывного аудиопотока: отчаянных запросов подкреплений, панических рапортов с наблюдательных башен, докладов запыхавшихся офицеров из отступающих командных групп. Добавив данные с экранов реального обзора, он мог сформировать полную схему боевых действий, в которых участвовали колоссальные силы пехоты: только в авангарде шли сотни тысяч бойцов, а ещё миллионы сейчас продвигались по расчищенным проходам среди руин. Собранные в бесчисленном количестве бронемашины, механизированные шагатели, гравиплатформы со скрежетом приближались к ядру. Титаны и рыцари прокладывали себе путь по разровненным полям из дроблёного камня, способные входить во Внутренний дворец там, где пожелают. Такую огромную армию ещё не собирали никогда. Воинство немыслимой величины маршировало через некогда несокрушимые бастионы, перешагивало через разрушенные стены и редуты под аккомпанемент криков нерождённых — нечисти, существование которой Дорн так долго отказывался признавать. Скоро все они окажутся в пределах видимости Санктума, лицом к лицу, клинком к клинку.
Подавляющие. Непреклонные. Непрощающие.
— Где сейчас твой господин? — спросил он Амона.
— В Башне, он выполнил своё задание, — ответил кустодий вежливым, но нетерпеливым тоном. Он, как и Рогал, горел желанием вернуться в битву.
Дорн не стал спрашивать, о каком задании речь. Легио Кустодес уже убили больше демонов, чем любые другие структуры лоялистов, и без них нижние уровни Санктума давно бы наводнило безумие. Генерал-капитан подчинялся только себе, но он будет участвовать в последнем противоборстве за Санктум, и только это имеет значение.
Что же касается непослушного брата, генетического родича самого Рогала, то примарх до сих пор не смирился с его безрассудством.
— Есть донесения из космопорта? — спросил он, уже зная ответ.
— Ничего определённого, — ответил Архам. — Платформа «Небо» уничтожена, разбилась над Фасадным. Хватило ли её поддержки, чтобы они попали внутрь… Пока неясно.
Дорн хмыкнул. Этот поединок чести Джагатая теперь казался ему таким же далёким, как и пустота, как и то, что Тёмные Ангелы неожиданно заняли Астрономикан. Два крошечных очага сопротивления, отрезанные от любой поддержки. Тысячи бесценных воинов напрасно отдают жизни в дерзких последних боях, когда им следует находиться здесь, в Санктуме, на случай появления Красного Ангела.