Наконец он проговорил единственное слово.
— Крылья, — с презрением произнёс Каган.
Мортарион усмехнулся.
— Великий дар. Я всё ещё изучаю, как они работают.
— Метка твоей порочности.
— Скажи это Ангелу.
— Ему крылья идут.
Вот что самое странное: он снова говорил с Ханом как брат с братом, пусть лишь минуту перед тем, как всё закончится. Мортарион так долго думал лишь о добыче, которую у него отняли, а сейчас они просто снова выясняли, кто здесь лучше, как положено родичам, ведь в таком же духе они неустанно поддевали друг друга с самого начала. Если не напоминать себе, то можно забыть, насколько одиноки примархи. Никто — ни боги, ни даже их собственный отец — не воспринимал вселенную так, как они. Каждый из сынов Императора, уникальных созданий, представлял собой индивидуальный проект, сочетание земного и божественного, незаменимый штучный экземпляр в Галактике, массово производившей посредственностей. В каком-то смысле Джагатай лучше разбирался в характере Мортариона, чем большинство Гвардейцев Смерти, а барбарусец понимал натуру Хана яснее, чем весь народ Чогориса. Неизменное противоречие: они всегда оставались чужаками в родных краях, отрезанные судьбой от кровных родичей, с которыми им следовало вместе расти. Теперь они все вернулись на Терру, к месту своего происхождения, но казалось, что всё это забылось в безрассудном стремлении убивать друг друга.
— Так ты решил закончить свою войну здесь, Джагатай, — сказал Мортарион. — В мире, который тебя никогда особенно не волновал.
— Я по-прежнему защищаю его, — ответил Хан, наконец вскинув дао в защитной стойке.
Над Безмолвием зажёгся трупный свет, и на лезвии косы замерцали отблески другого измерения.
— Это ненадолго.
Прошло больше четырёх часов. Илия резко проснулась и сразу поняла, что пробыла в забытьи очень долго.
— Чтоб тебя, — прошипела она, потянувшись за кружкой. Отхлебнув воды, Раваллион перекинула ноги через край койки, поправила мундир и зачесала волосы назад.
Она видела сон. Всегда один и тот же сон — голос Есугэя, что обращался к ней на мостике «Бури мечей».
«Не надо скорбеть. Нас сделали для этого, сы. Нас создали умирать».
Ей стало дурно. Надо было заметить это раньше.
— Чтоб вас, — повторила она.
Добравшись до двери, Илия разблокировала её и нетвёрдой походкой направилась по коридорам.
Вскоре её нашёл Соджук. Он облачился в полный доспех, надел шлем и выглядел так, словно готовился куда-то сорваться по первому требованию.
— Я же просила разбудить меня, — сказала Раваллион.
— Приношу извинения.
— С меня хватит. — Она посмотрела на него так пристально, как только могла. — Я передумала. Мы не останемся здесь.
Белый Шрам глядел на неё.
— В последнем ангаре есть три «Громовых ястреба», — сказала Илия. — Я беру один.
— Они зарезервированы для… — начал Соджук.
— Не напоминай мне про планы, я сама их разрабатывала. Хочешь управлять им? Или будешь смотреть, как я полечу?
Легионер вздохнул.
— Разрешите узнать, в чём дело.
— В том, что он умрёт, Соджук. — Она снова рассеянно провела рукой по волосам, задумавшись на миг, не выглядит ли помешанной. — Мне надо было догадаться, когда он пришёл поговорить со мной. Он сказал мне, что вернётся. Я поверила. С другой стороны, он никогда не лгал мне раньше.
— Сы, я не думаю.
— Заткнись. Это ты меня навёл на мысль. А потом — мои сны.
Илия встряхнула головой. Усталость так и не отпускала её, мысли текли вяло.
— Он приходил не за советом, — продолжила Раваллион. — Он прощался. Я этого не вынесу. Только не снова.
— Если Каган… — начал Соджук. — приказывает, ты подчиняешься без вопросов? Ты это собираешься мне сказать? — Она не дрогнула перед ним. Хрупкая смертная женщина, растрёпанная после сна, наседала на бронированную машину для убийств. — Чушь! Именно из-за слепого повиновения у нас всё перевернулось кверху дном. Ты идёшь со мной или нет?
Соджук задумался на мгновение, затем кивнул.
— Хорошо, — произнесла Илия, шагая дальше. — Ты пилотируешь лучше. В гневе я бы разбилась на той проклятой штуке.
Они быстро поднялись на несколько уровней, большинство из которых сейчас пустовали. Пока они шли, до Раваллион доносились нервозные переговоры из комм-рубок и слабый вой воздушных фильтров. Очевидно, их укрытие ещё не обнаружили, и это радовало. Что бы ни случилось в космопорте, оставленному здесь минимальному контингенту слуг легиона скоро придётся думать об эвакуации. А до тех пор они продолжали дежурить у авгуров, всеми силами поддерживая работоспособность сбоящих линий связи.