— Они… ничто, — прошептал Сигизмунд вслух, сам того не желая.
— Кто?
— Эти… животные.
Храмовник снова вернулся мыслями к Кхарну, вспомнил, как тот истекал слюнями и рычал. Подумал о других жутких мутантах и демонах, сражённых им.
— Тогда кто тебе нужен? — спросил Ранн. Он выглядел так, словно даже под толстую шкуру его терпения проникал холод угрюмости Сигизмунда.
Храмовник задумался. Кто ему нужен? Теперь, когда он сбросил с себя ограничения, наложенные им самим, и завершил своё перерождение, он всё ещё испытывал потребность развиваться, оттачивать свои способности и дальше.
Ему нужен противник, достойный потраченного на него времени. Космодесантник, а не монстр, пережёванный варпом. Кто-нибудь из старой гвардии, а не выскочка-лейтенант в капитанских доспехах. Он хотел положить к подножию самого Трона значимый трофей и обоснованно заявить, что творцы галактической ереси получили по заслугам.
— Абаддон, — мрачно сказал он, сцепляя пальцы в окровавленных латных перчатках. — Вот кто мне нужен.
Транспорт начал замедлять ход. Они приближались к воротам бастиона. Там воины высадятся, перевооружатся и снова отправятся в бой.
— Отныне я не познаю покоя, — произнёс Сигизмунд довольно ровным тоном, но с чувством такой непоколебимой уверенности, от которой обдало бы морозом даже тех, кто сражался на его стороне. — Я не познаю покоя ни в этом мире, ни в пустоте, пока не найду первого капитана.
Найти первого капитана не составило большого труда. Оказалось, что его мало заботили приказы повелителя и он держал грозные силы недалеко за пределами космопорта. При желании ими даже удалось бы укрепить оборону цитадели. Но ему, конечно, не захотелось. Такой уж он, желчный старина Тиф.
Это облегчило великий сбор. Силы и средства Гвардии Смерти, выбитые из космопорта, вскоре засекли локационные сигналы подразделений Тифа и начали стягиваться на севере и западе от дальних рубежей порта. Их численность ошеломляла. Несмотря на потери, нанесённые Белыми Шрамами, Четырнадцатый по-прежнему оставался легионом, способным нанести большой ущерб.
Чтобы всё взвесить и принять решение, выжившие старшие офицеры встретились в специально выделенном командном пункте — на вершине высокого хребта, откуда открывался вид на запад и восток. Сверху над ним нависал безжизненный остов имперского «Полководца».
Калгаро не смог выбраться. Саван Смерти не смог выбраться. Многие командиры батальонов не выбрались. Морарг, однако, успел выйти. Как и Крозий, как и ещё пара десятков ротных капитанов, большое число дредноутов и несколько полезных бронетанковых соединений.
Среди них всех снова стоял Тиф, прикрытый с боков своими телохранителями, Могильными Стражами. На открытом пространстве казалось, что мух, искажающих его силуэт, стало ещё больше. По сути, создавалось впечатление, что он вырос во многих аспектах, а не только увеличился в размерах.
— Мы ещё можем отбить порт, — обратился к нему Каифа.
Шок, вызванный уходом Мортариона, прошёл, как и обещал Крозий. Растерянность Морарга отступила. Ни он сам, ни те, с кем он сражался бок о бок, больше не казались ему отталкивающими. На смену пришло глубокое чувство стыда — за то, что он прогнулся под натиском врага, не удержал крепость. Но теперь, когда первый капитан вернулся и объединил свои части с войсками, отступившими из космопорта, эту ошибку можно исправить.
— Зачем? — с презрением спросил Тиф. — Для чего он нам? Если честно, что вообще мы там забыли?
— Надо отомстить, — ответил Каифа, хотя и без особой уверенности.
Тиф чем-то сплюнул через решётку шлема, и мухи зашевелились.
— Это всё он затеял. А меня не волнует пара дикарей на гравициклах. — Подняв руку, он сжал тяжёлую латную перчатку в кулак. — Хотя столько усилий пошло насмарку, у нас ещё есть время. Мы можем успеть до развязки представления. И я хочу в нём участвовать.
По толпе воинов пробежал ропот одобрения. Крозий, всё ещё таскавший с собой ручного демона, выглядел особенно воодушевлённым.
— Так ты со мной, советник? — прямо спросил Тиф. — Если захочешь, сможешь очиститься от его неудачи в бою за более важную цель.
Первый капитан впился в него взглядом, словно обвиняя, словно подначивая произнести в ответ правду.