Эреб — Длань Судьбы
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Клинок
Передача
Свежая кровь
История начинается под камнем.
Скрытым, укутанным тьмой, холодным, как дыхание зимнего рассвета. Люди народа Онг-Хашин приходят за ним с тех пор, как зазвучали песни в их горной долине между склоном Такала и восточной окраиной Великой Борайской равнины. Они пробираются по узким тропам, скользят обмотанными кожей ступнями по камням и волокут кирки и корзины.
Ведущие вниз пути выдолблены вручную и укреплены брёвнами. На верхние балки нанесены угловатые глифы, выскобленные теми же тупыми ножами, которыми местные извлекают камни из копыт своих скакунов. Это не благородные каллиграфические символы, но метки суровых людей, привыкших к камнепадам и оползням. Они хотят разыскать его, а затем вернуться. Им не нравятся подземные глубины и влажный холод узких тоннелей, ведь они, в конце концов, чогорийцы и любят, когда им в лицо дует ветер.
Когда искатели вырубают его, он оказывается хрупким. Они зовут его чёрным песком. Если ты грубо сожмёшь его в руке сразу после того, как добыл из земли, то он раскрошится. Но проходит несколько минут, и он становится настолько твёрдым, что можно бросить его в корзину и продолжить работу с жилой. Подняв кусок размером с человеческий кулак, можно разглядеть сверкающие вкрапления, что отражают огоньки подземных свечей.
Закончив работу, они забирают добытое и идут обратно, осторожно ступая по камням. Здесь часто идут дожди, так как вершины Такала собирают влагу, переносимую по открытым землям, и потому скалы покрыты мхом. Эта группа возвращается в поселение в глубине земель Хашин, расположенное высоко среди сосновых рощ, заиндевелых и окутанных туманом. Люди берут куски чёрного песка и торгуются с оружейниками. Времени уходит много, и все раздражены. Те, кто трудились, чтобы добыть его, устали и нуждаются в сне. Тем, кто хочет забрать его, не терпится приступить к работе. А между тем солнце уже низко. Как говорят мудрецы, на закате не заключить выгодной сделки.
С рассветом начинается работа. В Хашине оружейники всегда трудятся парами — мужчина и женщина. Им нужно очень хорошо знать друг друга. Иногда они брат и сестра, чаще супруги. Печи набивают древесным углём, пока не затрещит пламя. Куски чёрного песка переворачивают и снова изучают, затем берут клещами с длинными ручками. На этой стадии мужчина занимается огнём, женщина орудует инструментами. На обоих тонкие хлопковые рубашки, хотя снаружи студёно. Но внутри кузни уже невыносимо жарко, и их обнажённая кожа блестит.
Когда куски достаточно нагреты, их вынимают из огня и куют. Мужчина берёт молот и сильно бьёт. Женщина направляет его удары, сдвигая раскалённый металл на плоской поверхности наковальни. Так выбиваются примеси. Это изнурительная работа, от которой сотрясаются кости. Процесс повторяют снова и снова, пока сталь не начинает очищаться. Откованные слои разбивают, погружают в холодную воду, затем переплавляют и перековывают. Созданные пластины укладывают друг на друга, потом плавно возвращают в пламя, расплавляют, сжимают, переплавляют. Оба участника ковки оценивают результат, выискивая изъяны.
Кузнецы молчат. Если им нужно поделиться своими ощущениями, они постукивают молотом определённым способом, но такое требуется редко: они мастера своего дела, полагающиеся в работе на интуицию и наблюдательность. Они сплетают слои стали, вновь и вновь, каждый раз перерабатывая металл, закаливая его, очищая. Вскоре он начнёт удлиняться, утончаться, растягиваться в длинный изгиб настоящего клинка. Из открытых дверей кузни звенят безжалостные удары молота, не дающие заснуть остальной деревне.
Завершает работу с лезвием клинка женщина. У неё более тонкие пальцы, поэтому она замешивает глиняную рубашку для режущей кромки, вдавливая лопаточку в раствор. К тому моменту оба кузнеца провели в кузне не один день и сильно устали. Когда сталь пробудет ещё какое-то время в углях, глину сбивают, и становится виден узор на металле. Каждый оружейник имеет отличительное клеймо: у одного — цветок солак, у другого — тигриные когти. Самое престижное и трудное в исполнении — разряд молнии, разветвляющийся от острия до рукояти. Этот клинок несёт именно такую метку.
Затем его шлифуют, наносят маркировку, полируют, промывают. Если всё идеально, клинок заворачивают в солому и ткань, после чего кладут в тяжёлую телегу, запряжённую адуун. К длинному шесту привязывают узкий красный флажок, указывающий, что в повозке лежит священный груз. На неё не нападут в пути, даже если она пересечёт земли воюющих племен. Оружейники, чьи руки огрубели, а кожа покрылась волдырями, наконец могут отдохнуть. Они больше никогда не увидят своё творение и не получат плату за работу. Однако вся деревня поддерживает их, и у них почётное положение. Все знают, где суждено служить их мечам.