Он будет сражаться здесь. Его создали для битвы здесь. Туйо не узнает других полей брани, пока они не победят на этом. Заключительные несколько месяцев стали для него самыми трудными — последним имплантатам требовалось прижиться, ему следовало завершить ускоренное обучение. Ему нужно было проявить себя перед инструкторами, а затем и перед легионом, ведь ни первые, ни второй даже сейчас не могли позволить, чтобы в ряды лучших воинов Императора попал низкосортный продукт.
Он был свежей кровью. Наспех созданным творением империи, попавшей в отчаянное положение. Воин, слишком быстро возвысившийся и прошедший обучение, не получил ни интенсивной подготовки, ни воспитания, которыми государство людей некогда одаривало своё важнейшее живое оружие. Если бы ситуация не была такой безнадёжной, он бы никогда не подвергся преображению на Эр-Ридже. Его не стали бы перевозить с одной станции на другую, его развитие не прерывалось бы, за ним не надзирали бы инструкторы, набранные с дюжины планет. Все понимали, что условия не оптимальны. Кое-кто даже выступал против такого процесса, остро осознавая, к чему приведёт поступление на службу космодесантника с неполноценной подготовкой.
И всё же, несмотря ни на что, он гордился собой. Туйо рвался в бой, чтобы показать свои возможности как самому себе, так и именитым легионерам. Не терранин, не чогориец, но всё-таки воин, боевой брат трёх Благословенных легионов — почётного триединства, которому поручили последний рубеж обороны Терры. В его крови теплилась душа примарха, а по щеке тянулся священный шрам, подобный зигзагу молнии.
Последний ритуал вознесения долго откладывался. Когда наконец пришло время, Туйо встал в одну из длинных шеренг со множеством других полукровок, точно так же выдернутых из безвестных захолустных миров и с аванпостов, удручающе неподготовленных, крайне нетерпеливых. Их безупречные серовато-белые доспехи лишь недавно покинули кузни. Лорд-командующий прибыл на челноке, который поднял пыль на парадном плацу. Легионер с лязгом спустился по рампе. Его сопровождали гиганты в броне цвета слоновой кости, потускневшей после боёв. Лил дождь и дул сильный ветер: тогда небеса над ними ещё не потемнели от реактивных струй миллиона десантных судов.
Туйо терпеливо ждал, держа руки по швам и поочерёдно напрягая мышцы. Вокруг них вздымались шпили и оборонительные башни, что отбрасывали густые холодные тени на гравий. Отовсюду доносился шум военных приготовлений — скрежет механических устройств, рокот двигателей, топот марширующих сапог. Всё пребывало в нервном напряжении. Всё находилось в состоянии готовности, ожидая вспышки насилия.
Спустя какое-то время лорд-командующий дошёл до места Туйо в шеренге. Его звали Ганьзориг, и в уникальной структуре легиона он имел чин нойон-хана. Этот чогориец входил в число тех, кто сражался с предателями семь страшных, трудных лет. Ещё десятилетиями ранее он уже был опытным воином. Такой удел оставил на нём след, подобный запаху. Командующий выглядел несокрушимым.
Туйо посмотрел ему в глаза. Ганьзориг ответил долгим холодным взглядом, словно оценивая жеребца перед покупкой.
— Туйо, — наконец произнёс нойон-хан. — Теперь ты принадлежишь орду Джагатая. Твоя прежняя жизнь закончилась. Какое имя ты берешь в знак своего вознесения?
— Джангсай, — ответил он без колебаний.
Ганьзориг удовлетворённо кивнул. Для них не имело значения, откуда ты пришёл, — только то, какое имя ты взял и не посрамишь ли его.
— Ты един с орду, Джангсай.
Новобранец ждал. Оставалось только одно: зачислить его в тот или иной минган, его братство. Времена стояли такие тягостные, а легион, вернувшийся в Тронный мир, понёс такие потери, что восстановление всё ещё продолжалось, а при комплектовании личного состава требовалась значительная гибкость.
Ганьзориг тщательно размышлял, как и в случае с каждым новичком, которого принимал в легион в тот день. Здесь стояли сотни воинов, но нойон-хан знал всё обо всех из отчётов об их боевой подготовке и неразглашаемых докладов их инструкторов. Джангсай молча ждал.
— Ты зачислен в братство Железного Топора, — объявил наконец Ганьзориг. — Ты покинешь его только со смертью, так пусть же она придёт не скоро и пусть слава сопровождает твои деяния до того дня.
Джангсай поклонился. Теперь он стал полноценным. Теперь он наконец стал Белым Шрамом.
— Хай Чогорис! — воскликнул он. — Слава Кагану!