– Полиция? – переспросила Конни, с трудом произнося это слово внезапно одеревеневшими губами. Даже сквозь румяна марки «Фуксия», которыми она пользовалась, было заметно, как побелела ее кожа; вдруг следы косметики на ее щеках стали похожи на влажные лепестки розы. Не глядя на Рейчел, она сказала: – Мы деловые женщины, Рейчел Линн Уинфилд. Это во-первых, да и в последних. Все, что у нас есть – я согласна, у нас есть очень немного, – зависит от того, насколько доброжелателен к нам этот город. Я имею в виду не только благожелательность туристов, приезжающих сюда летом, но всех остальных. Доброжелательное отношение всех. Тебе понятно?
– Конечно, понятно.
– А теперь представь себе: ты приобретаешь репутацию особы, у которой что в голове, то и на языке, а значит, в ушах у Тома, Дика, Гарри, в общем, любого встречного и поперечного. Ведь проиграем от этого только мы: Конни и Рейчел. Люди будут избегать нас. Они перестанут ходить в наш магазин. Они предпочтут съездить в Клактон, где будут чувствовать себя более спокойно и комфортно и где они без опасения смогут сказать: «Мне нужно что-либо особенное для подарка одной даме»; говоря это, они могут лукаво подмигнуть, но быть при этом уверены, что ни об их покупках, ни об их подмигиваниях не станет известно их женам. Ты поняла меня, Рейчел? У нас есть бизнес, и мы должны его вести. Бизнес прежде всего. И так должно быть всегда.
Сказав это, она снова поднесла ко рту стакан с кока-колой, а свободной рукой достала из лежащей на столе кипы счетов, каталогов и газет журнал «Вуманс оун»[40]. Перевернув первую страницу, она стала сосредоточенно читать оглавление, давая понять, что разговор закончен.
Рейчел наблюдала, как яркий ноготь матери перемещался сверху вниз по перечню публикаций номера. Она заметила, как оживилась Конни, дойдя до статьи «Семь способов уличить его в обмане». От одного названия Рейчел, несмотря на жару, бросило в дрожь – ведь в статье наверняка говорилось о том, как докопаться до самой сути проблемы. Сейчас ей нужна была статья совсем о другом, ну например: «Что делать, когда ты в курсе дела», – хотя ответ она уже знала. Ничего не делать и ждать. И именно так, как она теперь считала, должен поступать каждый, когда ситуация доводит его до той черты, переступив которую совершаешь либо мелкое предательство, либо что-то совсем другое. Как ни крути, эта дилемма не предлагает другого пути, кроме того, который ведет к несчастью. То, что произошло за последние дни в Балфорде-ле-Нец, окончательно убедило Рейчел в этом.
– Вы пока не знаете, на сколько дней?
Брызги слюны вылетали при каждом слове изо рта хозяина отеля «Пепелище». При этом он потирал руки так, словно между его ладонями уже находились деньги, с которыми Барбаре придется расстаться перед тем, как покинуть его отель. Представляясь, он назвал себя Базилем Тревесом и добавил, что является отставным лейтенантом – вооруженных сил ее величества, гордо объявил он, – прочитав в регистрационной карточке, что Барбара служит в Нью-Скотленд-Ярде. Это в некотором роде делало их коллегами.
Барбара считала правильным то, что и военнослужащие и сотрудники государственной полиции обязаны носить форму. Сама она, правда, не надевала форму уже много лет, не придавая этому обстоятельству большого значения. Ей надо было сделать Базила Тревеса своим постоянным помощником, и для достижения этой цели не стоило пренебрегать никакими мелочами. К тому же она была благодарна ему за то, что он тактично не обратил внимания на то, в каком состоянии находится ее лицо. Отъехав от дома Эмили, Барбара сняла с лица повязку и в зеркальце салона увидела, что кожа на ее лице от глаз и до губ все еще расписана желтым, пурпурным и синим цветами.
Вместе с Тревесом они поднялись на один лестничный марш и перешли в тускло освещенный коридор. Никаких признаков того, что отель «Пепелище» является благословенным приютом, готовым предоставить ей все возможные удобства и комфорт, Барбара не заметила. Напоминание о давно прошедшей эпохе королей Эдуардов… а сейчас он мог похвастаться лишь выцветшими коврами, покрывающими расшатанные и скрипучие доски пола, над которыми нависали потолки, расписанные водяными разводами. На всем, казалось, была печать прошлого великолепия, пришедшего в полный упадок.
Тревеса, казалось, совсем не трогало состояние его отеля. Провожая Барбару в номер, он ни на секунду не закрыл рта, постоянно приглаживая свои поредевшие и густо набриолиненные волосы движением руки от левого уха через макушку и до правого виска. Барбара не без удовольствия отметила, что отель «Пепелище» обеспечивает постояльцев всеми современными удобствами: в каждом номере был цветной телевизор, да еще и с пультом дистанционного управления; в придачу к этому в коридорных рекреациях стояли телевизоры с большими экранами, если кто-то вдруг захочет вечером пообщаться с соседями; на прикроватных столиках стояли электрические чайники со всем необходимым для утреннего чаепития; ванные комнаты имелись почти во всех номерах, а в дополнение к ним на каждом этаже были туалеты и резервные душевые кабины; в каждом номере стоял телефон с прямым выходом в международную сеть через девятку; и самое фантастическое, непостижимое и необходимое из современных удобств – факс на столе у администратора. Тревес назвал его аппаратом для пересылки и получения факсимильных сообщений. Он произнес эту фразу таким голосом, словно аппарат был его лучшим другом, после чего добавил: