– Ты покинула Дом ради принца-убийцы. Даже мёртвый я вижу яснее тебя.
Элион видел, как рука Зары дрожит на триггере оружия. Он перехватил её ладонь.
– Не слушай. Это всего лишь эхо…
Внезапно призрак Регалия оказался прямо перед ними, его глаза светились неестественным светом.
– Вам не пройти дальше. Память охраняет истину от осквернителей.
Элион почувствовал, как внутри нарастает гнев. Эти манипуляции, эти игры с его разумом – именно так его использовали Лаксар и Императрица. Он достал Айону, почувствовав, как слиток пульсирует в такт его сердцебиению.
– Я… не… ваш… инструмент! – прокричал он, направляя энергию артефакта против иллюзий.
Айона взорвалась ослепляющим светом, и Элион почувствовал сводящую с ума боль в висках. Стены коридора задрожали, а призраки исчезли с безмолвным криком. В стенах зала появились трещины, открывая проход, которого раньше не было.
– Это путь, – выдохнул Элион, шатаясь от усилия. – Прямой путь к архивам.
Зара поддержала его, не давая упасть.
– Ты в порядке?
– Нет, – честно ответил он. – Но у нас нет времени на слабость.
Они двинулись через новый проход. В отличие от богато украшенных коридоров, этот туннель был техническим – узкие металлические стены, минимальное освещение, тихое гудение скрытых механизмов.
– Это служебный туннель, – пояснил Элион. – Их использовали хранители архива.
Они шли около получаса, прежде чем туннель закончился герметичной дверью с древним механизмом доступа. Элион приложил ладонь к сканеру, ожидая отказа, но, к его удивлению, дверь бесшумно отъехала в сторону.
– Странно, – нахмурился он. – Система до сих пор признаёт меня.
– Или это ещё одна ловушка, – предположила Зара, проверяя оружие.
Они вошли в обширное помещение, наполненное мягким голубым светом. Центральный архив Хронолордов представлял собой огромный амфитеатр с кристаллическими кубами-хранилищами, парящими в воздухе. Каждый куб содержал тысячи лет истории в виде голографических записей.
– Невероятно, – выдохнула Зара. – Я слышала об этом месте, но никогда не думала, что увижу его собственными глазами.
Элион осторожно шагнул вперёд, активируя центральную консоль.
– Нам нужно найти записи о последних днях перед падением Хронос-Омеги. О договоре между Императрицей и Архитекторами.
Он начал вводить запросы, но система работала странно – записи появлялись, но выглядели неправильно, искажённо.
– Что-то не так, – пробормотал он. – Архив повреждён… или изменён.
Зара подошла к одному из парящих кубов.
– Смотри, – она указала на голографическую запись, показывающую встречу Императрицы и короля Регалия.
На записи они пожимали руки, подписывая какой-то документ. Регалий выглядел довольным, полностью согласным с происходящим.
– Этого никогда не было, – твёрдо сказал Элион. – Мой отец презирал Императрицу и её методы. Он бы никогда не заключил с ней союз.
– А вот это? – Зара указала на другую запись.
Новая голограмма показывала молодого Элиона, тайно встречающегося с Лаксаром. Они обсуждали план, который включал свержение короля Регалия.
– И это ложь, – Элион сжал кулаки. – Я впервые встретил Лаксара после… после смерти отца.
Они продолжили изучать архив, и каждая новая запись была более шокирующей предыдущей. Согласно этим документам, Хронолорды сами пригласили Архитекторов на Хронос-Омегу, Элион добровольно убил своего отца, чтобы занять трон, а Лаксар был его давним советником и сообщником.
– Они переписывают историю, – прошептала Зара. – Не просто стирают её, а создают новую версию.
Она подошла к другому сектору архива и внезапно замерла.
– Элион… смотри.
Голограмма показывала встречу высокопоставленных представителей Сердцевидов с лидерами Архитекторов. Согласно записи, Сердцевиды добровольно передавали свои технологии контроля времени в обмен на позицию привилегированного дома в новой империи.
– Это… невозможно, – голос Зары дрожал. – Мой Дом никогда бы не пошёл на такое. Мы были первыми, кто оказал сопротивление Архитекторам.