– Контролируемый ими, – добавила Зара.
– Разумеется, – Лаксар невесело усмехнулся. – Но Императрица переиграла их. Она хочет использовать Диадему для собственных целей – слить физическое и цифровое, стать настоящим божеством, управляющим каждым аспектом реальности.
Элион задумчиво покрутил Айону в руках.
– И для этого ей нужны три слитка и моя кровь?
– Слитки – это ключи к различным аспектам реальности, – подтвердил Лаксар. – Айона контролирует время, Лигария – жизненную силу, Энслима – восприятие и разум. Вместе они могут перестроить саму основу мироздания. А твоя кровь, кровь последнего чистокровного Хронолорда, – катализатор, запускающий процесс.
– А что на Нексусе? – спросил Элион. – Кто эти союзники?
– Последние свободные Архитекторы, – ответил Лаксар. – Те, кто понял опасность Императрицы и восстал против неё. Они скрываются там вместе с учёными и стратегами со всей галактики, работая над способом остановить её.
Внезапно корабль содрогнулся, и аварийные огни залили кабину красным светом.
– Что происходит? – воскликнула Зара, хватаясь за оружие.
– Нас обнаружили, – Лаксар быстро активировал дополнительные щиты. – Императрица всё-таки отследила телепортацию.
На экранах появились три преследующих корабля – угловатые чёрные машины с пульсирующими красными огнями.
– Инквизиторы, – прошептал Лаксар. – Элитные охотники Императрицы. Наполовину машины, наполовину люди, полностью под её контролем.
Корабль снова тряхнуло, на этот раз сильнее. Один из экранов погас, а из боковой панели повалил дым.
– Щиты не выдержат второго прямого попадания, – сообщил Лаксар, лихорадочно маневрируя. – Нам нужно ускориться.
– Разве мы не на максимальной скорости? – спросила Зара, занимая место у оружейной консоли.
– Есть ещё один вариант, – Лаксар бросил взгляд на Элиона. – Айона может усилить двигатели, создав временной карман. Мы буквально обгоним время.
– Но это убьёт его! – возразила Зара. – Он едва выдержал последнее использование!
Элион смотрел на преследующие корабли на экране. Чёрные машины неумолимо сокращали дистанцию, их оружие готовилось к новому залпу.
– У нас нет выбора, – тихо сказал он, доставая Айону. – Как это сделать?
Лаксар указал на небольшое углубление в центральной консоли.
– Поместите слиток сюда и сконцентрируйтесь на ускорении времени вокруг корабля.
Элион осторожно вложил пульсирующий слиток в указанное место. Как только Айона соприкоснулась с консолью, корабль наполнился голубоватым светом, а приборы ожили с новой силой.
– Элион, не надо! – Зара попыталась остановить его, но было поздно.
Хронолорд закрыл глаза и сосредоточился, направляя свою связь со слитком в двигатели корабля. Он чувствовал, как энергия Айоны проходит через него, словно раскалённая проволока через лёд, выжигая годы его жизни.
Время вокруг «Теневой Иглы» начало искажаться. Звёзды за иллюминаторами растянулись в длинные полосы света, а затем и вовсе исчезли, сменившись туннелем переливающихся цветов.
Корабли Инквизиторов отстали, не способные проследовать за ними в созданный временной карман. Но победа далась дорогой ценой – Элион рухнул на пол, его тело сотрясали судороги, а из носа текла кровь.
– Элион! – Зара бросилась к нему, поддерживая его голову. – Держись!
Лаксар активировал медицинскую капсулу.
– Быстрее, помоги мне поместить его внутрь!
Вместе они перенесли бесчувственное тело Хронолорда в капсулу. Когда прозрачная крышка закрылась, Зара с ужасом увидела, как по вискам Элиона расползаются серебристые пряди – волосы стремительно седели.
– Он стареет, – прошептала она. – Айона забирает его время.
– Капсула замедлит процесс, – сказал Лаксар, проверяя показатели. – Но полностью остановить его невозможно. Такова цена использования слитка.
Зара прижала ладонь к прозрачной поверхности капсулы.
– Сколько лет он потерял?
Лаксар молчал, изучая данные на экране. Наконец он тихо ответил: