Группа быстро спускалась по спиральной лестнице. Путь освещался мягким голубым светом, исходящим от древних символов на стенах.
– Эта часть цитадели даже старше, чем я думала, – заметила Нарея. – Возможно, она относится к самым первым дням основания.
– Лигария сказала, что этот путь ведёт прямо к Камере Вечности, – сказал Лаксар. – Но что нас ждёт там? Наверняка Фазл отправил туда лучшие силы для защиты Диадемы.
– Не только для защиты, – ответил Элион. – Если Фазл знает о силе Диадемы, он может попытаться использовать её сам.
Зара помогала Элиону спускаться, его состояние продолжало ухудшаться.
– Ты едва держишься на ногах, – сказала она с тревогой. – Как ты собираешься активировать Диадему?
– У меня нет выбора, – ответил Элион. – Я единственный, кто может это сделать. Кровь Хронолордов… даёт мне доступ к древним протоколам.
Они достигли нижней площадки лестницы, где обнаружили ещё одну массивную дверь. Эта была ещё более древней и величественной, чем двери Хранилища Лигарии. На ней были высечены символы всех трёх Домов, объединённые в единый узор, а в центре располагался символ, напоминающий песочные часы, окружённые звёздами.
– Камера Вечности, – прошептала Нарея. – Святая святых цитадели Архитекторов.
Элион приблизился к двери и положил руку на центральный символ. Но в отличие от двери Хранилища, эта не отреагировала на его прикосновение.
– Странно, – сказал он. – Должна быть реакция.
Нарея внимательно осмотрела дверь.
– Здесь три символа для активации, – указала она на меньшие знаки, расположенные вокруг центрального. – По одному для каждого Дома. Возможно, требуется активация всех трёх одновременно.
– Тогда нам нужен представитель каждого Дома, – сказала Зара. – Элион от Хронолордов, я от Сердцевидов…
– И я от Ночных Пауков, – закончил Лаксар. – Баланс трёх Домов, как и было задумано с самого начала.
Они расположились у соответствующих символов. Элион у символа песочных часов, Зара у символа сияющего разума, Лаксар у символа тёмной паутины.
– На счёт три, – сказал Элион. – Один… два… три!
Они одновременно коснулись своих символов. Дверь ожила, древние узоры засветились, и она медленно начала открываться.
Но в этот момент сверху донёсся звук ожесточённого боя и взрывов. Защитные системы Хранилища Лигарии начали сдавать под натиском сил карательного корпуса.
– Они прорвались через защиту Лигарии, – сказал Лаксар, глядя наверх. – У нас мало времени.
Дверь полностью открылась, открывая проход в Камеру Вечности. Внутри был огромный круглый зал с высоким куполообразным потолком, на котором были изображены созвездия и карты галактик. В центре зала, на возвышении, находился алтарь из неизвестного материала, сияющего мягким золотистым светом.
И на этом алтаре лежала она – Диадема Хроноса. Древний артефакт, созданный основателями трёх Домов, источник огромной силы и возможностей.
Но группа не успела даже войти в Камеру. С противоположной стороны зала открылась другая дверь, и в Камеру вошёл Фазл в сопровождении группы элитных бойцов. Среди них находилась парящая капсула с Императрицей.
– Вы опоздали, – холодно произнёс Фазл. – Диадема уже в моём распоряжении.
Он сделал знак, и бойцы выдвинулись вперёд, блокируя путь к алтарю.
Зара быстро создала защитный барьер перед группой.
– У нас проблемы, – сказала она. – Много проблем.
– И сверху, и спереди, – добавил Лаксар, слыша приближающиеся шаги со стороны лестницы. – Мы в ловушке между двух огней.
Элион, собрав последние силы, выпрямился.
– Значит, нам придётся прорываться, – сказал он. – Другого выхода нет.
Зара выдвинулась вперёд, формируя энергетический барьер между нападающими и входом, где стояли остальные. Нарея встала рядом с ней, её посох излучал пульсирующее поле, замедляющее движение элитных бойцов Фазла.
– Ты должен добраться до Диадемы, – сказала Зара Элиону. – Мы сдержим их, сколько сможем.
Лаксар активировал своё устройство, и на запястьях у него проявились энергетические клинки – фирменное оружие Ночных Пауков.