— А что насчет Робин? — вдруг спрашиваю я.
Он хмурится:
— А что насчет нее?
— Ты больше не встречаешься с ней?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, у вас с ней был роман, разве нет?
Джеймс вдруг начинает смеяться.
— Роман? Господи, нет. Это Келлум; Келлум и Робин расстались.
— Келлум?
— Ты думала, что я…
— Но ведь ты обнимал ее, когда я впервые увидела вас вместе!
— Я пытался утешить ее. Келлум — жестокий и бессердечный тип, вот кто он. Келлум бросил ее. Мне стоило сразу сказать тебе об этом, но я не доверял тебе, потому что ты репортер.
— Из-за этого вы с Келлумом и ругались?
Джеймс кивает и криво улыбается:
— Он считал, что я слишком рьяно защищаю ее. У нее тогда был очень сложный период в жизни. Она рассказывала тебе, как приехала в Лондон и застала своего парня в постели с другой женщиной?
Я киваю:
— Прости. А я не знала, что и думать.
— Я чувствовал себя в некотором роде ответственным за нее. Все-таки она новый человек в участке, а Келлум — мой лучший друг. Ну, сейчас у нее все хорошо. Она встречается с твоим доктором.
— С моим доктором?
— С доктором Кирпатриком. Они познакомились, когда ты получила травму, помнишь? На этой неделе они уже куда-то ходили вместе. Кажется, дело идет к свадьбе.
Я улыбаюсь:
— Это чудесно. Теперь ей не надо возвращаться в Лондон.
— Ну, теперь я не слишком беспокоюсь за Робин, — бормочет Джеймс, снова придвинувшись ко мне. — Обещай, что ты не уедешь в горы. Кто знает, что может случиться, когда ты будешь лазать по горам с каким-нибудь типом из отряда горных спасателей.
— Нет, теперь я никуда не поеду. Изготовление шерри — гораздо более интересная тема для «Дневника». Кстати, сейчас должна подъехать аварийная служба.
— Какое хорошее приобретение, эта твоя машина, — шепчет он.
Мы нежно целуемся и сжимаем друг друга в объятиях. Неожиданно нас ослепляет вспышка света, и мы в испуге щуримся. Винс, вооруженный фотоаппаратом, улыбается и машет нам рукой.
— Фотография для первой полосы! — кричит он и убегает.