Ты не хочешь «пойти» куда угодно. Ты умрешь там, где тебе скажут.
— Я не понимаю, о чём ты.
Почему он солгал? Величайшее желание солдата — умереть на службе.
Разве нет? Другой вариант его судьбы действительно никогда не приходил ему в голову. Клоны не существовали достаточно долго, чтобы кто-то из них безвременно увял или вышел в отставку… что бы это ни могло значить для существа с таким кратким сроком службы.
Никакого прецедента просто не было.
Тарл смотрел на него с обожанием, Тоноте оперлась на плечо Джанготата. Шиика наблюдала из окна, украдкой улыбнулась, затем снова закрыла занавески.
66
Весь следующий день бушевали песчаные бури, сменившиеся коротким, сильным цестианским дождем. Он прибил пыль, но небо затянули темные, тяжелые облака. Казалось, время тянется бесконечно, и почти всё утро Джанготат бродил один по грязным улицам и сам не знал, чего ищет. Что-нибудь. Какое-то понимание от этих людей, которые продолжали избегать его. Они наблюдали за ним, когда сновали среди каменных домов, и были достаточно дружелюбны, но относились к нему, как к тому, кем он и был: просто прохожим. Самые искренние улыбки и добрый смех были для тех, кто остается или может вернуться.
Он не был ни тем, ни другим.
Позже, вечером, Шиика сообщила, что установлен контакт с Пустынным Ветром. Джанготат со слезами прощался с поселением и с детьми Шиики. Он очень хотел вернуться в пещеру дашта для еще одного, столь же трудного прощания, но интуиция подсказывала ему, что это было бы самонадеянно. Это его представили дашта, а не их ему. Их убежище было тайной, и идти туда было рискованно. Он не может и не должен просить большего.
Шиика отвела его на нейтральную посадочную площадку, где спустя несколько минут появился двухместный спидербайк, управляемый самым молодым членом Пустынного Ветра.
— Как дела, Скотт? — спросила Шиика.
ОнСон слегка улыбнулся.
— Мы перегруппировались, а это больше, чем я ожидал бы неделю назад. Все в порядке, кроме Так Вал Ззинга.
Она вздрогнула.
— Что с ним?
ОнСон усмехнулся.
— Он предал нас. Я не знаю точно, что случилось, но старик совсем растерялся. Он знал, что идут те дроиды-убийцы. Вместо того, чтобы предупредить нас, он спрятался. И всё испортил. — Он посмотрел на Джанготата. — Ну ладно. Я действительно не ожидал увидеть вас так скоро.
Джанготат пожал плечами.
— Мне хорошо помогли… — Он глянул на Шиику, она чуть качнула головой. — Друзья.
— Хорошо иметь друзей, — заметил ОнСон.
Прекрасное лицо Шиики Тулл было спокойно и невозмутимо.
— Я увижу тебя снова? — тихо спросила она у Джанготата.
— Не знаю. — В конце концов, это правда.
Она положила голову ему на грудь и слегка ударила его сжатыми кулаками.
— Не знаю, зачем я это делаю, — едва слышно сказала она. — Всё моя слабость к таким, как ты, — сильным, тихим, сдержанным.
Его руки — руки, которые не могли защитить её, обняли её маленькую, худенькую фигурку.
— Ты имеешь в виду слабость в моем сердце? — шепнул он ей в волосы.
Она взглянула на него, на её лице мелькнул слабый намек на озорство.
— Я имела в виду то, что я сказала.
Затем Джанготат удивился сам себе, когда наклонился и крепко поцеловал её, не заботясь о том, что ОнСон или кто-то еще может увидеть или подумать.
А потом он уехал. Когда спидербайк разогнался, он оглянулся назад на уменьшающуюся, окутанную пылью фигуру Шиики Тулл, интуитивно чувствуя, что никогда больше не увидит её снова, но не зная точно, что это могло значить для них.
67
Юный ОнСон привез Джанготата обходными маршрутами к новому лагерю. Он был устроен в заброшенной шахте в беспорядочной гряде холмов, к которым невозможно было подойти незаметно. Он сразу же одобрил расположение. Жаль, что они не нашли нечто подобное с самого начала. Тогда многие из клана пауков остались бы в живых.
Спрятав спидер, они перешли через скалистые нагромождения — осторожно и внимательно, опасаясь возможных спутников-шпионов, — и он оказался в пещере.
Его выжившие братья, конечно, приветствовали его. Он смутно помнил то, что случилось до его ранения, но по всем статьям он хорошо показал себя.
Скорчившись среди скал в окраинах лагеря, прятался старый Так Вал Ззинг. Если раньше он казался просто седым и немного утомленным, то сейчас он был стариком. Брошенным. Сломленным, тенью того хвастливого и шумного человека, каким он был всего несколько дней назад. Другие члены Пустынного Ветра избегали его, как чумы, и дважды он видел, как люди плевали ему под ноги. Одним-единственным мгновением Так Вал Ззинг стер доблесть всей своей жизни.