— По мне, звучит очень здорово, — сказал юноша и плюнул в пыль. — Зовут ОнСон. Скотт ОнСон. Потеряли нашу ферму, когда те представители Пяти Семей отключили нам водообеспечение от «Песков Кибо».
Этот последний комментарий вызвал ропот, но большинство были согласны. Похоже, ОнСон был не единственным.
— Меня и уговаривать не нужно, — сказал другой. — Родители умерли в прошлом году от теневой лихорадки. Я сам работаю на ферме — да я расцелую пещерного паука, лишь бы сбежать с этой скалы.
Нейт вытянул руку.
— Граждане! — сказал он. — Мы с вами еще встретимся. Тогда мы определим, у кого из вас есть силы, чтобы помочь вашей Республике в час нужды. — Он сошел с подиума и слушал, как они спорили. Страстное и самоуверенное обсуждение могло бушевать целыми часами. Итак, он зажег факел. А другие смогут раздуть пламя.
19
Каждый сантиметр комнаты Оби-Вана — от ковра до прозрачного потолка — прямо-таки дышал самой изысканной роскошью. После недель в джунглях Форскана VI Оби-Ван нашел это очаровательным. Но время шло, и, пока Снойл застрял в центральных компьютерах Цестуса, час за часом поглощая горы юридических сведений, Оби-Ван почувствовал, что задыхается. Снойл работал, когда Оби-Ван в конце концов отправился спать, и всё ещё продолжал, когда джедай проснулся утром.
Оби-Ван знал, что за каждым их движением следят — верные правительству, а, возможно, и шпионы Пяти Семей, этой правящей группы, которая, он был уверен, стояла за марионеточным правительством. Правительства приходят и уходят, но старые капиталы держат свое влияние на одну администрацию за другой, удерживая их, как горы выдерживают смену времен года.
Вероятно, за ним следили несколько пар глаз, некоторые из них — недружелюбные и неофициальные. На Цестусе существовал обширный преступный класс, многие из его руководителей вышли из улья, который когда-то управлял всей планетой. У них везде были связи.
Глазные стебли Снойла задрожали. Казалось, он борется с паникой.
— Никогда не видел такой неразберихи, — сказал он. — Мастер Оби-Ван, могут уйти месяцы только на то, чтобы раскопать фактическую структуру власти. Всё принадлежит неизвестно кому, каждый договор не с индивидуумами, но с советами или корпорациями без вещественной идентичности. У меня голова разболелась!
— Как насчет регента? Вы бы сказали, что она имеет реальную власть?
— И да, и нет, — ответил Снойл. — Джи'Май Дарис — кусок, брошенный остаткам улья. В конце концов, первоначальные контракты все были с кси'тинг, поэтому любых уцелевших приходится чтить. Я думаю, что она имеет государственную власть, но сама получает приказы.
— От кого?
Голова виппита закачалась из стороны в сторону.
— Вероятно, от этих Пяти Семей.
И тут воздух перед ними расцвел. Появилась голубая зиитса с длинными ресницами.
— Регент просит чести встретиться с вами, — сказала она. — Вы сможете прийти?
— С удовольствием, — ответил Оби-Ван и перестал ходить взад-вперед.
— Воздушное такси для вас вскоре прибудет, — сообщила зиитса и исчезла.
— Прекрасно! — Оби-Ван просиял. — Наконец-то займемся делом.
Оби-Ван помог Снойлу отполировать его раковину, и вскоре адвокат был готов. Они спустились в вестибюль, когда прибыло их воздушное такси, и вскоре пронеслись по периферии города, прибыв в тронный зал через несколько минут.
Размещенный в пещере, достаточно большой, чтобы в ней поместился межзвездный крейсер, доставивший их на Цестус, тронный зал был скорее скромно обставлен и выглядел гораздо менее показным, чем личные апартаменты Верховного канцлера. В конце концов, на Цестусе имелось множество пещер — как естественных, так и сделанных роями. И если эти пещеры были сформированы естественными процессами, а не деятельностью улья или горной промышленностью, то в некотором отношении это было просто выражением природной красоты Цестуса.
Здесь в этом выложенном мрамором зале собирался совет улья и проходили групповые встречи с представителями гильдий и различных кланов. Народу в зале было мало, и от этого он казался ещё больше.
На возвышении сидела высокая, крупная, бледно-золотая женщина-кси'тинг, и Оби-Ван узнал в ней саму регента Дарис. Говорили, что она проложила свой путь годами службы и успешной политической деятельности. Она заслужила репутацию сильного и честного существа; её лицо, хотя и без морщин, было прорезано глубокими, мягкими линиями, которые намекали на серьезный и ровный характер. Сидя на троне, она излучала мощь, на лице застыло вежливое, но строгое выражение. Итак: это всего лишь формальная встреча.