— Гарри Питт! Я сообщу о вашем поведении в Общество защиты животных! Бедняжка Спенсер! — воскликнула я, выбегая из кухни.
Влетев в спальню, я повернула ключ в замке резного дубового шкафа. Мистер Спенсер, маленький серый шнауцер с клочковатой шерстью и неровной бородой, соскочил с кучи обуви и стал носиться по квартире, лая как заведенный.
— Ты с ним сегодня гулял? — спросила я, стараясь не обращать внимания на весь этот гвалт.
— Пять раз, — простонал Гарри. — Это не собака, а какой-то террорист!
— Ты сам виноват. Никогда не занимался бедной собачкой.
— Я пытался его дрессировать, но он настоящий аристократ, представитель младшей ветви вымирающего немецкого дворянского рода, и не терпит насилия.
Очень скоро визгливый лай мистера Спенсера стал действовать нам на нервы.
— Ты не можешь дать ему валиум? — спросила я, внеся два последних блюда с едой в столовую и зажигая свечи.
— А может быть, секонал? Спенсер, иди сюда, — устало сказал Гарри, ставя тарелку с едой в угол комнаты. — Давай наверни курочки с рисом. Вот умница, настоящий маленький солдат.
Пес умолк и начал поглощать угощение.
— Какое облегчение! — вздохнула я, приступая к нашему китайскому пиршеству.
Мы наложили себе по полной тарелке. Гарри открыл бутылку отличного мерсо, и мы приступили к делу.
12
— Как же тебе удалось разыскать Мади? — спросила я.
— Одну минуточку, — сказал Гарри, подняв указательный палец, словно хотел погрозить мне. — Терпеть не могу, когда китайские блюда едят ножом и вилкой. Извини.
Встав из-за стола, он подошел к маленькому английскому буфету и открыл средний ящик. Достав оттуда две пары палочек, Питт вручил одну из них мне. Поблагодарив, я взмолилась, чтобы он наконец начал рассказывать.
— Я же тебе говорил, — Гарри ловко поддел палочками креветку, — его нашел этот маленький сорванец, сын Родни. Он выудил в Интернете всех Роберто, Робертов и Бобов Мади по их кредитным картам. Гениально, правда? Сам я бы никогда не додумался. Родни сказал, что для сыщика это плевое дело. Потом я стал обзванивать их всех. Кстати, у нашего мистера Мади золотая карта «Америкэн экспресс».
Я оставила всякие попытки ухватить палочками большой кусок курицы в имбирном соусе и прибегла к помощи ножа и вилки.
— Миссис Гриффин лежит в больнице, — сообщила я, беря палочками нарезанные кусочки.
Гарри поднял глаза.
— Да что ты! Что-нибудь серьезное?
— Не знаю. Но думаю, что она еще поживет какое-то время.
Гарри наложил себе по второй порции всех блюд и начал по очереди уничтожать отдельные кучки. Меня поразило его знание дела.
— Ты жил в Китае?
— В Гонконге. Удивительный город. Но ты, я вижу, не слишком интересуешься моей находкой.
— Не в этом дело, — рассеянно сказала я, вспоминая мои приключения в «Хейвене». — Ты знаешь, чем я сегодня занималась?
— Чем? — спросил он, запивая еду вином.
— Бродила по особняку миссис Гриффин и мылась в ее личной ванной комнате.
Гарри поднял брови.
— Зачем? Ты что, так извозилась, что не могла дотерпеть до дома?
Я захихикала.
— Нет. Просто мне захотелось прочувствовать, каково быть на ее месте. Меня застукал дворецкий. Он был в ужасе, но, как воспитанный человек, удалился, не сказав ни слова. Я же чувствовала себя там как дома. С возрастом перестаешь стесняться. А перед этим я обнаружила чердак, забитый новой одеждой, и огромный подвал с антиквариатом, книгами и произведениями искусства — все безумно дорогое и бесполезное.
— А что в этом особенного? Заваленные хламом чердаки и подвалы? В больших домах это обычное дело.
— Нет, Гарри, ты бы видел все это. Какой там хлам — это накопительство в чистом виде. Ты себе просто не можешь представить. Горы мебели, склад одежды… Сразу видно, что эта женщина одержима манией стяжательства. Она холодна как камень, Гарри. Вряд ли ей ведомы человеческие чувства.
— Избави Бог от всех этих чувств. В современной жизни их и так чересчур много, — взвыл мой друг. — Все только и говорят что о своих чувствах, хотя на самом деле черствы и жестокосердны. Разве нельзя просто жить и наслаждаться жизнью, как это делали во времена моей молодости? Весь мир свихнулся на психотерапии. Какая скучища! Мой девиз — «Избавьте меня от вашего участия!».
— Но бесчувственные люди просто опасны, Гарри. Разве ты этого не знаешь? А более всего те, кто притворяется участливым. Они похожи на ядовитую омелу.
— Омелу? — озадаченно повторил Гарри. — Ты имеешь в виду это рождественское украшение?