— Боюсь, что мне придется взять небольшой отпуск, — заявила я.
— Да? Именно сейчас, когда я вернулась?
— У меня важные дела, которые я и так достаточно откладывала. Но больше не могу, уж извините.
— Как долго вы будете отсутствовать?
— Совсем недолго. Дня четыре или пять. Самое большое — неделю. Вы и оглянуться не успеете, как я вернусь, обещаю вам.
— Поторопитесь. У меня не так уж много времени в запасе.
Приложив руки к лицу, она осторожно ощупала каждую его черточку.
— У меня такое ощущение, что эта голова принадлежит кому-то другому. Я очень изменилась?
Я решила солгать:
— Да, вы выглядите гораздо лучше. Лицо заметно посвежело.
— Обманщица, — беззлобно сказала миссис Гриффин. — Жизнь — странная штука, Фейт. Все кажется, что она еще не начиналась, а потом вдруг оказывается, что она уже пролетела. Но даже тогда ждешь, что будет что-то еще, какой-то финальный аккорд, который придаст ей смысл.
— Возможно, таким финальным аккордом может стать правда, — предположила я.
Она отвернулась.
— Я скоро умру — вот моя правда.
Эти горькие слова прозвучали как простая констатация факта, без тени печали или сожаления. Мне стало ее искренне жаль.
— Нет, вы еще долго проживете. Это просто необходимо. Вам ведь предстоит дать еще один бал, — сказала я, чтобы разрядить обстановку.
— Вы так думаете?
Высвободив протянутую мне руку, миссис Гриффин стала теребить ленточки своей ночной сорочки.
— Я слышала, вы знакомились с домом, — произнесла она.
— Что?
— Это Дин мне сказал. Он всегда мне все рассказывает.
Глядя, как она завязывает бант, я думала, что было крайне наивно предполагать, что Дин сохранит нашу встречу в секрете.
— Извините, миссис Гриффин. Я, конечно, не должна была этого делать.
— Не извиняйтесь, — сказала она, рассеянно развязывая бант, над которым столько трудилась. — Я знаю, что вы любопытны по натуре, и была уверена, что в мое отсутствие вы не удержитесь и начнете исследовать дом. Такой уж у вас характер. Вы любите заглядывать за фасад. Я не возражаю. Мне это даже нравится.
— Скажите, миссис Гриффин, зачем вы сохраняете все свои вещи?
— Я их не сохраняю. Просто мне трудно что-либо выбросить.
— Почему?
— Не знаю. Не могу ни с чем расстаться. Это слишком нелегко для меня. Всякий раз, когда я собираюсь от чего-то избавиться, у меня возникает ощущение, что я выбрасываю часть своей жизни. Видите ли, Фейт, в один прекрасный день этот дом станет живым свидетельством прошлого. Я предусмотрела это в своем завещании и оставила деньги на его содержание. Это будет маленький музей, оазис покоя в этом ужасном мире. Его посетители смогут увидеть, какой была жизнь людей, которые смогли противостоять уродству современной жизни.
— Вы собираетесь превратить «Хейвен» в музей?
— Да. Гриффины — важная часть американской культуры. Я уверена, что людям будет интересно узнать, как мы жили. Вот почему ваша работа должна быть безукоризненной, Фейт. Ее увидят тысячи людей, когда нас с вами уже не будет на свете.
«Так вот к чему она стремится. К бессмертию», — подумала я про себя.
— Фейт, дорогая, вы же знаете, как я вас люблю. У меня такое ощущение, будто Кэсси вернулась к жизни. Мне ничего для вас не жаль.
— Вы очень добры.
— Поймите меня правильно, я вовсе не сержусь. Наоборот, восхищаюсь вами. Скажите, почему вы решили принять ванну в моей ванной комнате?
Я вспыхнула от смущения, хотя была готова к этому вопросу. Если Дин информировал свою хозяйку обо всех моих передвижениях, трудно ожидать, что он пропустил самое интересное.
— Какой странный выбор, — продолжала она. — Почему именно ванна? Мне очень любопытно. Почему вы это сделали?
— Я… мне кажется… — забормотала я, стараясь подобрать нужные слова. — Мне кажется, таким образом я хотела… сократить дистанцию между нами.
— А зачем?
Я не могла понять, дразнит она меня или говорит серьезно, и решила ничего не скрывать.
— Миссис Гриффин, мне казалось, что вы несколько раз порывались сообщить мне нечто важное, но по какой-то причине так и не рискнули.
— А позвольте спросить, как это связано с мытьем в моей ванной комнате?
— Не могу сказать. Тогда мне казалось, что так я смогу вас лучше понять.
— Ну и как, поняли?
— Не знаю.
— Да или нет?
— Возможно, у меня сложилось неверное впечатление, — с трудом произнесла я.
— Какое же?